На перепутье

В течение всех четырех дней после возвращения из Палм-Бич ее не покидали тяжелые, мрачные мысли. Она беспокоилась о Леоне: сможет он вернуться к самому себе самостоятельно? И волновалась по поводу брата: неужели он станет теперь делать только то, что можно легко продать? Она знала, вмешиваться в дела ни того, ни другого она не имеет права: Ники уже стал мужчиной. Единственное отрадное событие: ей удалось уговорить администрацию музея «Метрополитен» не только выделить им место для отдельной экспозиции их находок, но и договориться о помещении их в музей на постоянной основе. К выходным основная работа была закончена, и Тара смогла позволить себе поближе познакомиться с современным искусством Нью-Йорка, посетив несколько галерей как в центре города, так и на окраине. К большинству из них ее интерес угасал после первого быстрого взгляда. Даже если работы были выполнены в реалистичной манере, они явно делались с коммерческим уклоном и были очень низкого качества.

В нескольких галереях картины и скульптуры были вполне профессиональны, хотя и без души. Но даже лучшие работы были заимствованы и банальны. Или слащавые, как точно называл их Леон — «хорошенькие картинки». Практически всем этим картинам не хватало приверженности красоте и высокого духа — отражения положительных сторон современной жизни в искренней, без всякой иронии манере. Тара рассчитывала, что найдет все это здесь. Ведь с этой галереей Ники и Дорина поддерживали дружбу?

Ее настроение поднялось сразу же, стоило ей спуститься по лестнице в огромный подвал жилого дома. В конце его поднимались несколько ступенек вверх — платформа, которая выходила во двор такого же размера. Все картины и скульптуры, настолько великолепные и яркие, что она не знала, с чего начать. «Это место — настоящий глоток свежего воздуха», — подумала Тара.

Она подошла к одной картине, занимавшей всю стену небольшой галереи, посмотрела на подпись: Ричард Самсон, называется «Спящая любовь». Радом с полотном в рамке висело стихотворение с тем же названием. Что это? Поэма, посвященная картине? Или картина, которую вдохновила поэма? Она решила начать с чтения стихов:

СПЯЩАЯ ЛЮБОВЬ

Его обнаженное плечо, ее яркие волосы

Цвета вечерней зари
Разбросаны по его груди, чтобы согреть его там,
Где тихо бьется жизнь, все еще в покое, ничего не ведая,
Но все же ощущая ее и заботясь,
Особенно в эти умиротворенные часы,
Чтобы никто не потревожил ее,
Чтобы никто не посмел
Нарушить ее сладкий сон.

Переплетясь, они разделяют

Ночь, ночь, уязвимую и светлую.

Небо — их покрывало, мягкое,

Темное и глубокое, оно хранит покой,
А когда налетает ветерок, они никогда не улетают
Полностью от этих хрупких часов,
Когда ничто не беспокоит
И никто не видит
Их сладкого объятия во сне.

Переплетясь, они сейчас ловят

Свое право на мечты и воспоминания.

Как невероятно романтично! Анахронизм? Или сознательное желание использовать лексику и синтекс другой эпохи, чтобы сосредоточиться на прошлых, более невинных чувствах и перенести их в жесткое «сегодня»? Тара повернулась к картине, изображающей плывущих в небе мужчину и женщину, — нет, спящих, лежащих обнаженными в объятиях друг друга. Голова женщины покоится на плече мужчины, а фоном является какое-то цветовое пространство, которое невозможно описать. Нет тут никакого анахронизма. Безвременность, если можно так выразиться. Страсть и покой. Сила и уязвимость. В этом месяце она спала в объятиях двух разных мужчин. С кем из них она хочет спать всегда? Она была уверена, что любит Димитриоса. Но если Леон действительно глубоко изменился?

К ней подошел молодой продавец.

— Сначала все обращают внимание на стихотворение, — сказал он. — Художник, он из Нью-Гемпшира, прочитал это стихотворение в каком-то журнале, публикуемом владельцами этой галереи, и решил воплотить эту идею своими средствами. Стихотворение написала женщина, а мужчина нарисовал картину.

Тара заинтересовалась.

— У этого журнала много подписчиков?

— Ну, сейчас около тысячи девятисот. Его популярность растет. — Молодой человек протянул ей брошюру.