На перепутье

Он поднял руку, и на этот раз она прижала свою ладонь к его руке.

Подул ветер и, пробравшись к ним под одежду, заставил их дрожать от холода.

Мальчик и девочка продолжали стоять, соединив руки. Оби-Ван чувствовал тепло кожи Серизы. Ему казалось, что он даже чувствует её пульс.

– Ты же знаешь, - сказал он, - я тоже всё потерял.

6.

Ящик с инструментами для сервисных агрегатов. Голографические файлы и регистрационные записи об учениках с именами от "аурека" до "херфа" Учительское кимоно для медитации. Набор для спортивных занятий четырёхлетних подготовишек.

Куай-Гон удивлённо просматривал список. Нелепый набор вещей. Никакой связи не вырисовывалось.

Они с Таллой продолжали ломать голову над тем, что бы значили эти мелкие кражи. Ответ мог лежать и на поверхности - где-то в Храме находится ученик, который только делает вид, что принял обычаи джедаев, а на самом деле затаил гнев или обиду. И вот таким образом мальчик или девочка выплескивают свои злые чувства.

Но долгий опыт научил Куай-Гона, что ответ, напрашивающийся само собой, часто ведёт к ещё более трудному вопросу.

Голографические файлы учеников находились в ведении мастера Тана. Тан занимался этой работой уже много лет. Это был древний и очень начитанный старик, сухощавый и морщинистый. В Храме он занимался регистрационными записями последние пятьдесят лет. Каждый год ему помогали два ученика, добровольно вызвавшиеся на эту службу. И Талла, и Куай-Гон поговорили с ним по поводу пропажи, получив чёткие и ясные ответы. Только Тан и члены Совета имели доступ к личным файлам. Ученики никогда не работали в регистрационном центре одни, без мастера Тана.

Типичный случай в их расследовании - каждая ниточка заводила в тупик…

Раздался настойчивый стук в дверь.

– Куай, - позвала Талла своим мягким голосом, - ты мне нужен.

Он открыл дверь.

– Наши дела ещё хуже, - сказала она, озабоченно нахмурившись. - Тренировочные залы для старших учеников разгромлены, украдены все световые мечи.

В тревоге он не сразу нашёл, что ответить. Световой меч Оби-Вана находился в одном из этих тренировочных залов. Куай-Гон сам оставил его там. Какой-то частью своего сердца мастер Джинн надеялась, что Кеноби когда-нибудь снова возьмёт его.

– Это уже не мелкая кража, - выговорил он наконец.

– Йода опечатал зал, чтобы мы посмотрели, что там, - пояснила Талла. - Пойдём скорее, пока Ту-Джей за мной не увязался.

Они быстро пошли к лифтам, сели в кабину и доехали до этажа, где располагались тренировочные залы.

Куай-Гон шагнул в зал, изменившийся до неузнаваемости, и внезапно остановился. Талла налетела на него сзади.

– Ну, что там? - спросила она. - Что ты видишь?

Он не сразу смог ответить. С горьким чувством смотрел он на комнату. Тренировочные туники были разорваны в клочья, повсюду валялась обрывки ткани. Дверцы шкафчиков сорваны, вещи разбросаны по полу…

– Я чувствую, - сказала Талла. - Гнев. Разрушение.

Она пробиралась через обломки, наклонялась, чтобы поднять кусочки ткани.

– Что ещё?

– Надпись, - проговорил Куай-Гон. - Нацарапана на стене красным.

Он прочёл вслух:

ПРИХОДИ

СЕЙЧАС ОСТОРОЖНЫМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ТЫ

ВАШ ПОРЯДОК НАРУШАЮ Я

– Это насмешка над Йодой, - сказала она. - Я знаю, ученики иногда подражают его манере говорить. Я и сама так делаю, но это же любя… А тут ненависть, Куай…

– Да.

– Мы просто обязаны в этом разобраться. И дети должны знать, что происходит. Мы все должны быть начеку.

– Да, - согласился он. - Такое нельзя больше скрывать.

Храм был приведён в состояние повышенной безопасности - такое решение вынужден был принять Совет. Это решение ставило учеников под надзор. Теперь выйти из Храма они могли только по увольнительным, ходить в сады и на озеро - по пропускам. Они должны были давать отчёт о каждой минуте проведённого дня. Это хотя и гарантировало безопасность, но разрушало сам дух Храма. Философия Ордена подразумевала, что дисциплина должна исходить изнутри, а не навязывается извне. Требования безопасности шли вразрез с этой идеей.

Но Куай-Гон и Талла настояли на том, чтобы такие меры были приняты, и Йода их поддержал. Безопасность детей - вот о чём они беспокоились в первую очередь.

В воздухе Храма теперь витал дух недоверия. Ученики смотрели друг на друга с подозрением. Когда Куай-Гон и Талла вызывали их для бесед, дети видели в поступках сверстников явные улики. Однако невозможно было поверить, что кто-нибудь из учеников оказался способен на подобную омерзительную выходку.

Этим учеником был Брук.

– Я знаю, что это точно не кто-нибудь из старших учеников, - спокойно сказал он Талле и Куай-Гону, когда они вызвали его. - Мы же были на тренировке все вместе. Я даже представить себе не могу, чтобы кто-то из нас хотел нанести вред Храму!

– Трудно заглянуть в душу другого, - заметил Куай-Гон.

– Я был последним, кто оставался в зале вчера вечером, - сказал Брук. - Вы, конечно, знаете, что несколько месяцев назад я был наказан из-за моей раздражительности. Но я занимался с магистром Йодой и многое исправил в себе. Хотя, думаю, я всё ещё под подозрением, - Брук спокойно выдержал пристальный взгляд Куай-Гона.