Однако, вспоминает Кожина, "настичь никак не могли". Мальчишка несся как ветер!.. Несколькими секундами ранее валившийся в пьяном угаре с ног, он сейчас уходил мерной рысью, не оглядываясь, от деревни по лесной дороге прочь.
На счастье, ехали ему навстречу по той дороге на оленьей упряжке другие мужики. Они увидели убегавшего. Увидели и группу преследования. Кто-то из них, соскочив с саней, бросился подростку под ноги, кто-то огрел по голове кулаком. Брыкающегося пацана оплели веревкой и с торжеством доставили в деревню. Думали: поймали вора. Но, когда рыдающая Иринья рассказала мужикам, как было дело, те только руками развели да перекрестились.
Сравните рассказ Ириньи Кожиной с сообщением Дарьи Архиповой из деревни Стеги Псковской области. Сообщение приводится в книге "Сказки и легенды пушкинских мест" фольклориста В. Чернышева.
По утверждению Дарьи, гдегто в начале 20-х годов нашего столетия жительница соседней деревни Поженки шла как-то раз вместе со своим шестилетним сыном по лесу.
Мальчик, чем-то расстроенный, все время плакал на ходу. Женщине надоели его слезы. Она возьми да и скажи: "Пускай тебя черти возьмут!" И ребенок тут же исчез, хотя еще некоторое время женщина ясно слышала его плачущий голос, раздававшийся как бы из ниоткуда, из пустоты.
Безутешная мать бросилась в деревню, прибежала к священнику:
– Батюшка, помоги моему горю.
Священник, не мешкая, отправился рука об руку с ней к месту исчезновения мальчика. И там услышал его плач, несущийся непонятно откуда. Опешивший святой отец принялся читать воскресную молитву, другие молитвы. Все тщетно. Тогда он сказал женщине: "Теперь мальчонку не возвратить. Прокляни его совсем, без остатка, чтобы не слышать и его голоса!" Что женщина тут же с испуга и сделала.
Голос пропал. Больше никаких вестей об этом ребенке в деревне Поженки не поступало.
Чернышев записал в тех же краях еще одну сходную быличку. Престарелая Акулина Башкова рассказала ему: одна местная девица, комсомолка, захотела отправиться на танцы. А ее мать, весьма религиозная, запретила ей делать это, ибо в тот день был какой-то религиозный праздник. Комсомолка в ответ сказала матери – мол, плевать я хотела на твои запреты. И вышла из дома вон, направляясь на молодежное гулянье.
Башкова рассказывает:
– Мать осерчала и заругалась на нее худо. "Черт бы, – говорит, – вас подхватил с гулянкой вашей!" В ту же минуту девицу на воздух подняло, все равно как птица на крыло посадила, и таскало три часа. Потом притащило на то же самое место и бросило. Она немного пожила и померла со страстей. Ее всю переломало… Только все рассказывала, как ее таскало.
Василий Сынчиков, старожил деревни Пянтина на реке Онеге, тоже рассказывал в начале XX века фольклористу Ончукову, как одного его земляка "таскало". Люди работали на поле близ деревни Кривой Пояс, и вдруг "видят – мужик по воздуху летит…" Стали его ловить, ибо он с каждой минутой спускался все ниже и ниже.
– Запоймали, да не могут в руках-то удержать. Все-таки как – то удержали. Он потом в беспамятстве был с неделю; думали, помрет. А выздоровел.
В отличие, заметьте, от девицы, которая "померла со страстей", бедная.
И снова упоминается большая группа свидетелей происшествия: люди, работавшие на поле и принимавшие участие в поимке "летающего мужика".
А вот вам еще пример. Зиновьев записал рассказ Ирины Рязанцевой из села Крупянка Читинской области:
– В селе Кангиле свадьба была. Вот мать готовит пищу к свадьбе, а ребятишки под руки лезут: того дай, другого… Она сгоряча и взревела на дочку: "Да чтоб тебя леший унес в бесповоротную сторону!" Да, видно, в недобрый час сказала. Девочка выбежала из-за стола и побежала, а сама ревет: "Дяденька, подожди! Дяденька, подожди!" Народ смотрит – что же это девочка бежит? Ну, как вихрем ее несет! Не могут догнать…
Лишь на конях удалось настичь девчушку – уже в лесу, далеко от деревни. Обращаю внимание, малолетнюю девчушку. Как и подросток, посланный к черту Ириньей Кожиной, девочка уходила от преследовавших ее всадников невероятно быстрым, нечеловеческим аллюром.
Таким образом, прямой контакт с нечистой силой, инициируемый человеком, возможен, по всей видимости. Для создания ситуации контакта достаточно в "недобрый час" послать человека к черту…
А теперь оборотимся взором к быличкам иного содержания.
А. Афанасьев в статье "Религиозно-языческое значение избы славянина", изданной в 1851 году, указывает, что в среде русских крестьян бытовало в XIX веке одно устойчивое поверье.
"Кто хочет видеть домового, – пересказывает поверье Афанасьев, – тот может видеть его на Пасху в коровнике, где он сидит в углу, притаившись".
А. Минх в книге, изданной в 1890 году, тоже упоминает Пасху:
"Есть поверье у мещан города Саратова, что можно видеть домового. Для этого нужно между заутреней и обедней на Пасху влезть на чердак: он сидит около трубы – старый, седой, стриженный…"
С. Максимов в "Нечистой, неведомой и крестной силе" называет другой день, благоприятный, по поверьям, для встреч с лешими, домовыми, чертями, – четверг Страстной недели!