На пересдачу — с клыками!

— Подожди. Ты сейчас говоришь про то самое Око, выставленное в музее мировой истории магии? — поразилась я, проигнорировав упоминание недружеcтвенных островных соседей нашего государства.

— В музее сейчас поддельный артефакт, — сухо отозвался двуликий.

— Постой… Это тот гоблин, которого сегодня убили, его украл? — Я вспомнила обломок охладительного артефакта, и пазл из разрозненных деталей стал складываться в картину.

— Да. Но он был всего лишь исполнителем. И когда мы вышли на его след, то тот, кто стоит за всем этим, решил его убрать…

Я невольно сглотнула при этих словах.

— И теперь у нас с командой есть несколько дней до того, как выставка закроется.

— А если не успеете? — задала я вопрос, уже зная на него ответ: скандал. Будет межрасовый скандал. С дивным народом.

Потому как Око — один из величайших артефактов эпохи низвергнутых, когда демоны еще властвовали в нашем мире, поработив остальные расы. Оно был изготовлено по давно утерянным технологиям и уже тем было необычайно ценно. И сам факт того, что реликвию привезли из Тиббенойской долины холмов на выставку в Эйлин…

— Но если это так важно, почему на уши не подняли весь отдел? — не поняла я.

— Потому что столица живет не одним этим преступлением, — отрезал Стэйн.

Οн больше ничего не пояснил, но и так стало понятно: такое расследование не поручили бы абы кому. Наверняка отряд Мрака лучший в главном столичном отделении правопорядка. Α первые — на то и первые, чтобы справляться своими силами, не задействовав все патрули окрест, тем самым парализуя работу остальных участков. Обычные-то преступления не подождут в стороне, пока все законники разом ищут Οко.

Тем более отделы из-за прорыва и так сейчас лишились большей части экспертов-артефакторов. И тут же мои мысли перескочили на более насущное лично для меня: стажировку.

— Скажи , если отделы так нуждаются в артефакторах, то почему к вам отправили только меня? А не весь наш курс? — спустя несколько минут молчания озвучила я то, что мучило меня подспудно целый день

Сказать, что оборотень не удивился такой смене темы, — значит взять тряпочку и стульчик: посидеть и промолчать. Брови Стэйна взметнулись, а на меня посмотрели крайне озадаченно.

Пришлось пояснить выверты женской логики, пока мужская психика на этих виражах не разбилась вдребезги.

Под конец моей многословной речи, во время которой мы подъехали к моему дому и остановились, оборотень фыркнул:

— Вы, артефакторы, — штучный товар. И, как ответили на запрос шефа о специалистах, нужны везде, а не только в отделе правопорядка. К тому же абы кого из выпускников в эксперты присылать бесполезно: толку-то ноль. Для этого нужны хотя бы минимальный опыт и знания. Поэтому таких, как ты, ровным тонким слоем размаз… кхм, распределили, — в последний момент поправился Мрак, — по отделениям столицы.

— Угу. Подозреваю, этот самый слой толщиной в микрон, — поддакнула я, глядя на родной и знакомый до каждой трещинки на крыльце дом.

Задумчиво прикуcила губу. Стэйн был прав: дар артефактора не то чтобы крайне редок, но, скажем так, специфичен. К искре чаротехника должен идти в комплекте ещё определенный склад натуры, чтобы в итоге получился специалист, а не палочка от леденца.

Так в характере боевого мага должна быть храбрoсть, у целителя — жесткость (а иначе сломается под гнетом боли и страданий пациентов), у пифии — чуткость, а у артефактора — упорство. То самое, которое рождается из нестерпимого любопытства, зудящего под кожей, и взращивается в рамках точного расчета и кропотливого труда бесплотных попыток.

Так что после четырех лет обучения нас в группе осталось две дюжины. И таких групп — всего четыре. Четыре на всю центральную часть страны. Нет, был ещё и западный университет Урхора. И северный, где готовили специалистов… Но это было дорогим удовольствием — выпестовать артефактора. Это у тех же магов земли — учебный материал под ногами валяется. А база для чаротехника — попробуй собери все учебные пособия от механического сердца с искрой магии до двигателя летоплана, в цилиндрах которого беснуются мощнейшие водные и огненные элементали.

В общем, да, нас было не так и много. А требовались артефакторы везде. Даже мой папа — без диплома и круга силы — без работы никогда не оставался. Даже в самые трудные времена.

Я искоса глянула на оборотня, который, как оказалось, все это время внимательно изучал меня. Пристально. Спокойно. Устало. Но при этом в его глазах былo что-тo неуловимое от зверя.

Сейчас, когда вокруг властвовала ночь и тени растворялись в сумраке, а предметы теряли четкость своих линий, когда все и вся норовило спрятаться в чернильной мгле, я видела Стэйна как никогда четко. Настолько, что ни за что не спутала бы его сейчас с человеком. Это был двуликий. Тот, внутри которого жил зверь. Дикий и опасный. Хищник наших дней. Но вот странность: я не боялась этого.