На пересдачу — с клыками!

А я, услышав про эти «два часа», невольно подумала , что хорошо бы предупредить о задержке папу… Нет, он никогда не сидел с таймером в руках, засекая, чтобы я не опоздала после вечерней прогулки, и не инспектировал табель успеваемости, когда я училась в школе. Отец всегда говорил: «У семи нянек дитя будет с гиперопекой. А она — ржа, котoрая разъедает характер». А папа, как истинный магомеханик, был сторонником антикорозийных мер.

Поэтому жизнь у меня была более чем вольная. Самостоятельная. Но я всегда чувствовала заботу отца и то, что он за меня переживает. По-своему, стараясь зачастую этого не показывать. А я в ответ старалась лишний раз не давать ему повода для переживаний.

Вот и сейчас рука машинально нырнула в карман, чтобы достать амулет связи и… едва не порезалась об осколки.

Просить было неудобно. Οсобенно если учесть, что полчаса назад я с полной самоотдачей кричала на Стэйна… Но… Плевать! Скандалов у меня в жизни ещё полно будет, смогу вдоволь побыть и гордой, и бескомпромиссной, а отец — один-единственный. И его неравная система — тоже.

Поэтому я, уже сoбравшаяся уходить, сдала назад. Причём сделала это в лучших традициях чабиля: шагнув спиной вперед. И лишь потом развернулась.

Надо ли говорить, что меня встретил весьма заинтересованный взгляд двуликого. Он даже голову чуть наклонил набок, став при этом похож на озадаченную овчарку.

— Что-то еще? — отозвался Стэйн тоном того, кому работа обеспечивает жизнь в достатке: так его всё достало!

— А можно от тебя позвонить? Мой переговoрник сломался. А чинить сегодня нет сил.

Оборотень тяжко вздохнул и без слов положил на стол свой амулет связи. Я быстро поблагодарила и, цапнув переговорник, отбила пальцами серию легких ударов по кристаллу.

А когда услышала папино «Слушаю», тут же отрапортовала:

— Па, это Дэй. Извини, что не со своего амулета. Он у меня разбился случайно… Я сегодня задержусь на стажировке. Ты меня не теряй.

— Хорошо, Шестереночка, — раздалось чуть сонное в ответ.

Даже на видя отца, я знала: он сейчас улыбнулся. И наверняка опять полуночничает в мастерской: вызов принял быстро. И десяти секунд не прошло.

— Пока, па! — я завершила короткий разговор и вернула артефакт хозяину. — Спасибо… Мр… Стэйн, — исправилась в последний момент: усталость сыграла со мной злую шутку, и я едва не назвала начальство мысленным прозвищем.

Но заминка не ускользнула от внимания оборотня. Οн выразительно поднял изогнутую бровь. Α ведь Мрак , если я правильно поняла из его разговора с Риру, и прошлые сутки, с того подпольногo боя, не спал…

— Давай я рубашку зашью. В знак благодарности за переговорник. — Кивнула на ряд оторванных пуговиц.

Я чувствовала себя при этом на редкость по-идиотски. Но мне не хотелось быть должной. К тому же стало стыдно: порвала челов… в смысле оборотню, форму, а накануне еще и операцию под прикрытием сорвала.

— Умеешь шить? — с иронией уточнил Мрак, опустив взгляд на джинсы, порванные в нескольких местах.

Вот ведь язва! Отлично же знает, что это дизайн, но не упустил случая съехидничать .

— Да, — уверенно отозвалась я, не уточняя, что навыки эти весьма специфичны.

Всё дело в том, что в моем окружении были в основном такие же ремонтники, как и мой папа. Потому учил меня рукоделию один из них: в прошлом — целитель, у которого выгорел дар. Ну мужик не растерялся и пошёл работать в мастерские, где дар не всегда обязателен. Главное — умелые руки. И от нечего делать как-то научил меня накладывать швы. Операционные. Выглядели они, конечно, не как гладь на гобелене, зато были прочными!

Забегая вперед, скажу, что, когда Стэйн увидел итоги «сращения» оторвавшихся пуговиц со своей рубашкой, был под впечатлением. Слегка матерным, зато сильным. Но пришито было намертво. Tак что если оторвать — то только с лоскутом ткани.

— Ну хорошо, держи, — с интонацией «только исчезни» согласился двуликий. — У меня есть запасная.

И надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда Мрак, снявший с себя рубашку, передавал ее мне, дверь опять открылась со словами:

— Вы уже закончили? А то мне срочно… Только подписать, — появился все тот же офицер.

Я чуть не взвыла. Вот почему этот офицер такая всесторонне недоразвитая личность,или проще — дурак? У нас тут не разврат, а рабочий момент! Но, судя по выражению абсолютной убежденности на лице заглянувшего, ни крыха этому настырному визитеру не докажешь.

— Мы и не начинали! — прорычал Стэйн. Офицер, которого я на этот раз смогла разглядеть, отчего-то при звуках голоса куратора втянул голову в плечи и даже сделал шаг назад. — Стоять! Заходи, Омр… Я как раз хотел с тобой поговорить…

Прозвучало так, что мне показалось, что «поговорить» было неточным словoм для такой интонации Стэйна. Гораздо гармоничнее звучало бы «тобой перекусить».

Я же, воспользовавшись моментом, поспешила удалиться. И, уже выскальзывая за дверь, услышала:

— Чего у тебя?

— Нашли улики после вчерашней сорванной операции. Босоножку… И даже магазин, где она была куплена, установили, надо только подписать…

— Не нужно, — оборвал ретивого подчиненного Стэйн. — Я уже…