На пересечении

В остальном Эристель не совершил ничего такого, что могло показаться странным или предосудительным. Горожане воспринимали его, как ученого зануду, который чах над книгами вместо того, чтобы развлекаться. Он был вежлив, трудолюбив и действительно знал свое дело, отчего все больше людей оставляло своих докторов и переходило лечиться к нему. На появление конкурента другие лекари отреагировали так, как было принято в этом городе: его начали подозревать в использовании темной магии, и количество писем с жалобами на «чернокнижников» в первый год заметно возросло. Больше всего Родона поразило письмо от Клифаира, почтенного пожилого лекаря, который ни разу не был замечен в клевете и интригах, направленных против других врачей. Старик настоятельно просил «присмотреться» к чужаку, так как излечение от гнилой проказы на последней стадии не может быть осуществлено даже очень древней магией.

Также вспомнился случай с Нироком Дофалем, которого отравили на праздновании собственного дня рождения. Кожа Нирока безобразно посинела, вены на шее вздулись, напоминая натянутые канаты, а на губах выступила зловонная желтоватая пена. То и дело по его телу пробегали судороги, и все присутствующие понимали, что Дофалю оставались считанные минуты. Не «понимал» только Эристель. Обычно, видя, что умирающего не спасти, врачи отказывались лечить его, чтобы не портить себе репутацию еще одним трупом. Северянин же брался за всех, и по большей части ему таки удавалось вытащить несчастных из могилы. Наверное, лишь по этой причине люди не донимали его настолько, чтобы он прекратил заниматься медициной. Родону и самому не хотелось всерьез рассматривать обвинения против Эристеля, во всяком случае до тех пор, пока лекарь приносил пользу.

V

К сегодняшнему представлению Амбридия Бокл готовилась особенно тщательно. Сценарий был проработан до мелочей, диалоги актеров преисполнены смысла, а костюмы достаточно походили на те, что носили прототипы основных персонажей. Только дурак, не имеющий ни смекалки, ни памяти, не признал бы в главной героине Шаоль Окроэ, настолько тошнотворную святошу, что Амбридия попросту не могла ее игнорировать. Именно эта девица имела наглость резко выразиться в адрес ее спектаклей. Рыжеволосая конопатая девчонка пятнадцати лет от роду заявила, что горожане ведут себя отвратительно, поощряя аплодисментами лживые, а порой и жестокие сценки. Будучи дочерью простого каменщика, она не смогла привлечь к своим словам достаточно внимания, зато своей неосторожной фразой нажила себе заклятого врага. В тот день, когда Амбридия узнала о нелестном высказывании, она перечеркнула ранее написанный сценарий и начала сочинять заново, добавив в список действующих лиц имя Наоль.

Можно предположить, что характер Амбридии Бокл сформировался бы иначе, если бы мать не восхваляла ее красоту и таланты слишком заливисто. С детства девочке пророчили завидного жениха, богатый дом, лучшие наряды, знакомства с великими людьми, а, главное, театральное будущее. Амбридия верила, что однажды она уедет в столицу южных земель, где будет сочинять пьесы для самого правителя. Шли годы, девочка превратилась в девушку, девушка — в женщину, но ни завидного жениха, ни богатого дома, ни достойных знакомств так и не появилось. Чувствуя, что молодость уходит, Амбридия поспешно вступила в брак с мелким ремесленником, затем родила ребенка, располнела и окончательно распрощалась со своими детскими грезами.

Когда Амбридии исполнилось сорок три года, ее муж покинул город, сообщив, что здесь он не может заработать даже ломаного медяка, и только в горных поселениях он видит хоть какие-то перспективы. С тех пор Амбридия о нем больше ничего не слышала. За отца расплачивался Корше, единственный ребенок в развалившейся семье, на котором мать вымещала свои обиды. Надо сказать, делала она это весьма изощренно, без устали упрекая юношу за все свои неудачи. Корше рос запуганным и нелюдимым, отчего сверстники часто высмеивали и даже поколачивали его.

Единственным утешением для Амбридии служил праздник города, где она могла осуществить свою последнюю мечту — ставить пьесы. Успехи первых спектаклей принесли ей уважение среди горожан, а также наделили некоторой властью, коей Амбридия не преминула воспользоваться. Первым делом женщина расправилась со своими подругами, которые то и дело злорадствовали над ее несостоявшейся жизнью.