На первых ролях

Лицо Леверн сразу просветлело.

– Дети графа? Как мило! Нужно устроить вечеринку, чтобы все могли с ними познакомиться…

– Бабушка! – охнула Челси. – Нет! Ни за что! Никаких вечеринок! И не смей звонить репортерам и сообщать о приезде Эшфордов! Они очень скромные, ненавидят шумиху и приезжают ко мне. Это мои друзья. Их не интересуют кинозвезды, понятно?

– Весь мир интересуется кинозвездами, глупышка! Большинство девушек твоего возраста гордились бы такой матерью, как Банни Томас, но ты… вечно ведешь себя так, словно это позор!

– Пожалуйста, ба, хватит этих сцен на тему о страдающей матери и неблагодарной дочери! Только опять поссоримся. Теперь послушай! Уилс и Маргарет приезжают сюда не затем, повторяю, не затем, чтобы познакомиться с великой Банни Томас. Они мои друзья, а не поклонники моей матери.

– Ты не только похожа на своего жалкого папашу, но и ведешь себя в точности, как он, – устало вздохнула Леверн. – Как жаль, что ты ничего не взяла от матери! Жизнь в этом доме была бы гораздо приятнее!

Она повернулась и, раздраженно поморщившись, вышла, хлопнув дверью.

Давно привыкшая быть изгоем в семье, Челси даже не почувствовала ни боли, ни обиды от уничтожающих замечаний бабушки. Она взглянула на часы и поняла, что сегодня уже не успеет ответить Эшфордам – придется подождать до завтра. Сейчас надо быстренько перекусить, и ехать в мастерскую. Только бы из-за демонстрации против войны во Вьетнаме опять не остановили движение на бульваре Уэствуд! И какие бы надежды ни питала бабка насчет карьеры матери, сама Челси никогда больше не позволит втянуть себя в эту мишурную фантазию! Когда-нибудь она не будет ни от кого зависеть в этом доме и займется простым честным трудом.

ГЛАВА 39

Съемки «Пришельца» должны были начаться меньше чем через неделю, но Хилда все еще не получила заверенный контракт Банни. Каждое утро, приезжая в офис, она узнавала от секретарши, что встревоженная Леверн уже успела позвонить не меньше пяти раз. Иногда Хилда задумывалась, стоит ли удовольствие вести дела Банни постоянного общения с ее мамашей, которая с каждым днем становилась все невыносимее.

Хилда налила кофе и выглянула из окна на шумный бульвар Уилшир. Бросив в крепкую обжигающую жидкость две таблетки сахарина, она сделала первый глоток – сегодня ей особенно понадобятся силы и терпение.

Наполовину осушив чашку, Хилда позвонила Рут, опытной умелой секретарше, которая тут же отозвалась:

– Рут, перед тем как соединить меня с миссис Томас, разыщите, пожалуйста, Харта Болдуина, – попросила она. Не мешает еще раз поговорить с адвокатами «Уорнер Бразерс». Как ни надоедлива Леверн, все же она по-своему права, когда жалуется на проволочки. Последние детали контракта давно уже обсуждены, с тех пор прошло больше двух недель, а контракта все нет!

– Мистер Болдуин у телефона, – объявила секретарь.

– Ну, Харт, – спросила Хилда. – В чем дело на этот раз?

– Что я могу сказать, Хилда? Мы делаем все, что возможно, – заверил он с ноющими нотками в голосе, свидетельствующими о том, что адвокат так же устал от ее стервозности, как сама Хилда от назойливости Леверн.

– В таком случае позвольте заявить, дорогой сэр, что с этого момента у Банни Томас больше нет времени ездить на примерки, пробный грим и так далее и тому подобное, пока не будет получен первый чек, – сухо объявила Хилда.

– Вы, агенты, просто невыносимы! Желаете вставить в контракт любую мелочь, лишь бы защитить интересы клиентов, но хотите получить деньги моментально! – запальчиво выкрикнул адвокат.

– Нечего читать мне мораль! Именно я убедила Банни отказаться от контракта на два миллиона и сниматься за сущие гроши! Самое малое, чего от вас ждут, хотя бы заплатить их вовремя.

– Бросьте морочить голову! Поищите для этого какую-нибудь деревенщину! Вы так же прекрасно, как я, знаете, что ей крупно повезло с этой ролью! Каждая актриса старше двадцати пяти мечтала ее заполучить.

– Не знаю ни одной актрисы в этом городе, которая призналась бы в том, что ей больше двадцати пяти, да и вам о таких ничего не известно, – огрызнулась Хилда, – и кроме того, думаю, вовсе не мне придется удалиться в деревню на покой, когда сами знаете, кто начнет разыскивать Банни, и я направлю его к вам. До свиданья, дорогой, – сладко-ядовито пропела Хилда и, швырнув трубку, нажала кнопку переговорного устройства, чтобы узнать, кто дожидается своей очереди поговорить с ней.

– Леверн Томас на линии два и Серджио на линии три, – ответила секретарь.

– Хорошо, сначала соедините с Леверн и попросите Серджио подождать. Я хочу поговорить с ним, пока он не успел уйти из дома.

– Будет сделано.

Хилда так сильно вдавила клавишу второй линии, что сломала ноготь.

– Черт возьми! – воскликнула она прямо в трубку, так что Леверн приняла это явно неподходящее приветствие на свой счет.

– И вам того желаю, – удивленно пробормотала она.

– Простите, Леверн, я только что сломала ноготь, – извинилась Хилда.

– Прекрасное начало дня, ничего не скажешь.

– Послушайте, я только что говорила с Хартом Болдуином. Банни уже уехала на студию?