На подсосе

— Но Клинт на самом деле не считается. Он продал весь свой нравственный капитал на этом свете, когда решил, что хочет жить вечно.

— Поразительно, до чего плохо обещание бессмертия влияет на поведение.

— Типа не важно, как ты к людям относишься, — сказал Томми.

— Ну вот! — Джоди наконец расстегнула браслет на его правом запястье и перешла к левому. Тяжелые, но с должной мотивацией к ныткам, думала она, можно было бы вырваться ну или хотя бы разломать кроватную раму. — А просто сломать ты их не мог?

— Мне, наверное, еще покачаться нужно. — Томми яростно почесал нос. — Так что, нам теперь надо тело спрятать?

— Нет, мне кажется, это хорошее предупреждение твоим приятелям.

— Точно. А с легавыми как?

— Не наша проблема, — ответила Джоди, поворачивая ключ в замке. Левый браслет щелкнул и раскрылся. — Дохлая синяя шлюха же не у нас дома.

— Это прекрасное замечание, — сказал Томми, растирая запястье. — Спасибо, что выручила, кстати. Я тебя люблю. — Он схватил ее и прижал к себе, едва не рухнув ниц, когда Джоди сделала шаг назад, а его удержали оковы на ногах.

— Я тебя тоже люблю, — ответила она, толкая его в лоб ладонью, чтобы удержать в равновесии. — Только ты весь в шалавном масле, а я не хочу, чтобы оно заляпало мою новую кожаную куртку.

В такси на обратном пути Эбби дулась — так далеко выпячивала нижнюю губу, что за черной помадой виднелось розовое. От этого она напоминала кошку, наевшуюся чернослива.

— Высадите меня возле дома.

Томми, сидевший посередине в одной из Хлёстовых фуфаек «сорокадевятников», в утешение обхватил ее рукой за плечи.

— Все в порядке, детка. Ты отлично справилась. Мы очень тобою довольны.

Эбби фыркнула и уставилась в окно. Джоди, в свою очередь, закинула руку Томми на загривок и впилась ногтями ему в плечо.

— Заткнись, — прошептала она так тихо, что лишь он ее и слышал. — Это не помогает. Послушай, Эбби, — сказала она уже громче, — сразу ничего не бывает, это не в кино. Иногда приходится есть букашек много лет, пока не станешь избранной.

— Уж я-то их наелся, — подхватил Томми. — Жучков, букашек, козявок, паучков, мышей, крыс, змей, мартышек… АЙ! Хватит, меня уже сегодня пытали.

— Вы так друг на друге залипли, — произнесла Эбби. — На всех остальных вам наплевать. Мы для вас как рогатый скот.

Таксист — по виду индус — глянул на них в зеркальце.

— Ты это к чему? — спросила Джоди.

Томми пихнул ее локтем в бок.

— Шучу. Господи. Эбби, ты нам очень небезразлична. Мы доверились тебе с потрохами. Фактически, сегодня ты, возможно, спасла мне жизнь.

Томми откинулся на спинку и посмотрел искоса на Джоди.

— Долго рассказывать, — сказала ему рыжая. Потом снова перегнулась к Эбби. — Хорошенько отдохни, а завтра в сумерках приходи в студию. Поговорим о твоем будущем.

Эбби скрестила руки на груди.

— Завтра Рождество. Мне от родичей не смыться.

— Завтра — Рождество? — переспросил Томми.

— Ну, — кивнула Джоди. — И?

— У Животных выходной. А мне с ними перетереть надо.

— Ты думал о возмездии?

— Ну-у… да.

Джоди потрепала спортивную сумку на сиденье — в ней теперь лежали все деньги, которые Животные когда-либо платили Синии. Почти шестьсот тысяч долларов.

— Мне кажется, в этом смысле у тебя уже все схвачено.

Томми нахмурился.

— Я начинаю сомневаться в постоянстве твоего нравственного компаса.

— Ну еще бы. Ты провел всю ночь связанный, тебя била синяя доминатрисса, потом ты порвал ей горло. А этика наперекосяк у меня.

— В твоем изложении все выглядит так пошло.

Эбби заложила два пальца в рот и свистнула — пронзительно и едва ли не оглушительно в салоне такси.

— Алло, у вас тут водила. Вы не заткнетесь оба нахуй?

— Э-эй, — произнесла Джоди.

— Э-эй, — произнес Томми.

— Эй, маленькая жуткая девочка, — произнес таксист. — Ты у меня в такси больше не свисти, не то высажу прямо на обочину.

— Извините, — сказала Эбби.

— Извини, — хором повторили Джоди и Томми.

За исключением случайных серийных убийц и торговцев автомобилями, считающих их идеальными мерами объема багажника, дохлых шлюх никто не любит. («Ага, в эту малышку у вас поместится пять, а то и шесть мертвых проституток».)

— Она так натурально смотрится, — произнес Трой Ли, глядя на Синию. — Вот только руки под нее загнуты… и хлыстик этот… ну и кровища повсюду.

— И она синяя, — добавил Хлёст.

Остальные Животные скорбно кивнули.

Им выпало хлопотное утро: убирать кавардак, который им в магазине оставила Джоди, везти Дрю в травмпункт, чтоб ему там зашили лоб, рассеченный винной бутылкой (обезболивающие, которые выписали ему, они поделили между собой незамедлительно — помогают не так остро все переживать), затем объяснять пришедшему утром управляющему, почему в магазине разбита витрина, а теперь еще и это…

— Это у тебя почти степень по бизнесу, — сказал Хлёсту Барри, лысоватый коротышка. — Ты и должен знать, что делать.

— Нас не учат, что делать с дохлыми шлюхами, — парировал Хлёст. — Это отдельная программа. Политология, по-моему.

Несмотря на отупелость, которую они вызвали у себя обезболивающими, и ящик пива, распитый на парковке «Безопасного способа», всем было грустно и немного боязно.