На подводной лодке у берегов Англии (1914-1918)

Одетые в непромокаемые плащи, с зюд-вестками на головах, мы проводили время, целыми днями толпясь у башни... Буря и град, град и буря. Потом стихает, видны клубы дыма, судно!

Гром орудийного выстрела далеко разносится по морю. Экипаж покидает неприятельское судно, оно взорвано и тонет. Море опять свободно. Вперед! Вдоль берет. Туман! Острые глаза пронизывают густую завесу. Там вдали маяк, буруны и утесы. Ночной переход через узкий скалистый пролив. Какая-то тень в тумане. Очень длинная и все приближается.

Тревога!.. Тревога!.. - гудит колокол.

Шум, свист, клокотанье, погружение и... тишина.

Человек, находясь под водой, прислушивается к малейшим колебаниям, ощущаемым им кончиками ног. Он глядит внутрь себя и становится спокойным и задумчивым. Во время бури на море волнение воды передастся на 20 - 30 м в глубину, не далее. Подводная лодка легко и мерно качается, как чересчур медленный, маятник. На глубине 40 м уже спокойно. Гора воды поднимается над нами, точно высокая колокольня. Потом нами овладевает какое-то странное чувство спрятанности в нашей стихии.

Во всем чувствуется такое настроение, какое бывает накануне дня отдыха. Люди моются, бреются, играют в карты, заводят граммофон. Стол хорошо сервирован. Вьется нить разных рассказов о подводных лодках. Визжит пластинка в тиши. Скоро все погружается в глубокий сон.

Во всяком положении лодка была в опасности. Истребители, преследующие суда, мины, глубинные бомбы, заграждения, сети, пушки, торпеды и опасность в самой себе, зависимость от работоспособности машин, от «технической верности» подводной лодки, ее экипажа и строителя. От этих людей в подводной лодке требовалось максимальное проявление мужества и самоотречения, железной воли к выполненшо долга и к сохранению присутствия духа. Только при напряжении всей энергии можно было нести эту службу в течение целого года. Английский поэт Рескин как-то очень красиво описал значение тех элементов, из которых должен быть построен броненосец. Он не знал подводной лодки и не предполагал, насколько его мысли подходят к этому странному судну:

«В это дело вкладывается столько человеческого терпения и ума, предвидения и экспериментальной философии. самопроверки, порядка и повиповенпя, тщательно продуманной работы и защиты против суровой стихии, беззаветной храбрости, живого патриотизма и спокойного ожидания своей участи, - сколько всего этого может уместиться на пространстве в 70 м длины и 6 м ширины...»

Скованная сила

20 февраля 1910 г. - большой день в моей жизни. На верфи Блом и Фосс в Гамбурге я впервые принял, командование подводной лодкой UB-21. Флаги и вымпелы гордо развевались над зимней Эльбой. По сравнению с большой UC-22 моя лодка, конечно, была карликом, тем не менее она могла принять четыре торпеды, экипаж ее состоял из 23 человек, и на ней была даже маленькая пушка. При скорости 8 узлов ее нельзя было считать быстроходной лодкой, но зато она погружалась удивительно быстро. Достаточно было нажать кнопку, и она исчезала. При тревоге надо было быть чрезвычайно внимательным, чтобы не прозевать закрывание входного люка рубки.

23 февраля в Киле началась серьезная пора упражнений в погружении и плавании. Ни одна лодка не отпускалась в боевой поход, пока не достигалась полная безупречность в выполнении ею упражнений. Кроме того, надо было еще пройти курс обучения по стрельбе торпедами в школе подводного плавания в Эккенферде. Для выигрыша времени нас утром отвели на буксире миноносца на стрельбище. Эти упражнения прежде всего имели целью проверить уменье командира. Здесь он должен был показать, что он не только владеет искусством управления лодкой в условиях военного времени, но также умеет атаковать и попадать в цель, а это было нелегкое дело. Мишенями служили малые крейсеры и пароходы. Каждый выпуск торпеды подвергался критике самого начальника школы подводного плавания, так как путь торпеды был виден с атакуемого судна и по нему можно было судить о меткости стрелявшего. Много упражнений производилось по расчетам скорости, курса и расстояния до противника, этих основных элементов для стрельбы торпедой с подводной лодки. Если не удавалось провести атаку скрытно, т.е. если с корабля-мишени замечали до выстрела какой-либо признак подводной лодки, то неумолимо поднимался сигнал, отчетливо указывавший на допущенную ошибку. И тогда в командирской рубке слышны были частые, сильные «вздохи» и большие капли пота падали на промасленные куртки. Если представить себе, что судно, которое нужно было атаковать и уничтожить, в таких трудных условиях не давало бы сигнала, а без колебаний перешло бы в контратаку, стремясь протаранить или разбить снарядами подводную лодку, то легко понять, что бывали моменты, когда обучающиеся почти теряли уверенность в себе.