На поющей планете. (сборник)

Антон всмотрелся в большой хронометр, показывавший все придуманные человечеством времена.

— Да, это она... она... Связь!

Цифры в окошечках гринвичского циферблата отсчитывали минуты и секунды времени, определенного ею для прибытия на базу. Они слишком долго занимались ее поисками. Акира кричал чуть ли не в ужасе:

— Корморан вызывает «Гагарина». Корморан вызывает «Гагарина»...

Им ответили через несколько нестерпимо долгих минут.

— Майрон! Ну что?..

— Она здесь, — отозвался тот, будто сам себе не веря.

— Дай изображение! — крикнул Санеев.

— Сейчас ее не видно. Переодевается где-то. Потом покажу запись.

— Майрон....

Оператор не ответил, и они простили ему это. Очевидно, сейчас ему было не до них. Они переглянулись и, поняв, что перед глазами у всех троих стоит то, что им было так сладостно знакомо, виновато и облегченно рассмеялись. Гибсон присвистнул:

— Эй, таваришчи, придется человечеству расшевелиться!

— С телекинезом свыкнемся, — в тон ему сказал Антон. — А насчет чтения мыслей — не знаю, как будет. Придется, пожалуй, учиться мыслить по-другому.

— Нет, вы представляете себе скачок! — восхищался Акира. — Мы еле-еле доползли до Марса и Венеры, а тут вдруг вся Галактика — твоя!

— Ну, не так сразу! — весело огрызнулся Гибсон. — Тебе-то, пожалуй, не дожить: староват. Ей ведь семьдесят лет пришлось...

— Она за нас похлопочет, чтобы нас взяли первыми.

— А вдруг им не понравится желтая раса? Они же привыкли иметь дело с английским организмом, — торжествующе сказал англичанин и погладил белое трико, которое все еще держал в руках.

Антон прервал их спор:

— Вы заметили странную человеческую особенность — в самые великие минуты обязательно пороть чушь?

И они счастливо засмеялись и опять размечтались, как мальчишки над научно-фантастической сказкой. Пока им не помешали позывные. База имени Гагарина вызывала Корморан. По радио.

— Санеев! — позвали с Земли, когда Акира подтвердил прием. Это был голос руководителя полета.

Антон повторил свою просьбу — дать изображение с Земли.

— Потом, — ответил голос, и кабина заполнилась гулкой пустотой. — Санеев, у нас есть полная кинодокументация на эту... эту девушку?

— Конечно. А что...

— Она погибла, — бесстрастно сообщил голос.

Трое надолго замолкли.

— Корморан, слышишь? Корморан...

— Корморан слушает, — машинально промолвил Акира.

— Что вы с ней сделали, идиоты?! — выкрикнул Гибсон и сжал виски кулаками.

— Мы не поняли, в чем дело. Появилась вовремя, с точностью до секунды. Открыла эту штуку на голове... Объятия, поцелуи, мы не успели ни одного вопроса задать. Она все смеялась и требовала платье и остальную одежду, которую мы приготовили. Очень ей все понравилось. Зашла за цистерну переодеться. И не вернулась. Там мы ее и нашли. В платье.... мертвую, — все так же бесстрастно выкладывал краткие сообщения голос с Земли. — Может быть, вскрытие что-нибудь покажет. Дать вам запись?

— Не надо! — резко сказал Антон.

— Берегите записи! Санеев, слышишь, записи! Сделайте копии! Подготовьте полную письменную документацию, все подробности! И тут же передайте во время внеочередного сеанса! Предполагаю, что ты понимаешь все значение... Корморан!

Никто ему ничего не ответил, ни о чем не спросил. Уверившись по машинальной фразе японца «Корморан слушает», что его поняли, голос объявил конец связи. Вопросы нахлынут потом.

Что погубило Елену? Только ли гравитация? Она действительно может убить человека, когда он долго пребывал в невесомости. Санееву после каждого полета приходилось по целой неделе приспосабливаться к ней, а Гибсону и Акире, которые пробыли на Фобосе больше года, придется поскучать пять раз по столько в клинике базы. Но проклятая гравитация не может убить так внезапно! Или тут что-нибудь другое, связанное с телекинезом, этим неизвестным способом преодоления времени-пространства? Или ее искусственная молодость невозможна на нашей планете?.. Не знала она этого или забыла в своем нетерпении вновь стать земным человеком, надеть цветастое платье, о котором мечтала семьдесят лет? Примет ли человечество путь развития, при котором нельзя будет раздеться в собственном доме? Или предпочтет все так же мучительно медленно тащиться по миллиардам ступеней собственной эволюции, такое же совершенное и хрупкое, как его Елена, пожертвовавшая жизнью, чтобы наладить связь двух цивилизаций Галактики?

Вопросы придут потом. И трое мужчин, которые зададут их себе, будут не одиноки, потому что это не только их вопросы. Раз другая цивилизация однажды уже обратилась к человечеству, она обратится к нему и во второй раз. А может, само человечество обратится к ней, чтобы предложить собственный вариант сотрудничества, чтобы придти к методам, наиболее выгодным для обеих сторон. Наверное, через месяц-другой к орбите кометы Галлея полетят автоматические радиозонды, чтобы начать исторические переговоры. Но это будет разговор машин, и трое мужчин в кабине корабля о нем не думали.