На поле Фарли

Он прикинул, не проведать ли Мэйвис, но если он приедет к ней как частное лицо, это будет выглядеть жалко, а если как коллега – весьма навязчиво. Да и важен ли еще тот снимок? Если парашютиста прислали с секретным донесением, то с тех пор, несомненно, немцы уже передали эту информацию иным способом. Бен сходил в Британскую библиотеку, почитал еще о тех двух сражениях, но ничего нового не узнал. Более сильный соперник сверг короля. Погибла масса народу. Но в итоге наступил мир. Сходство с нынешним положением, конечно, прослеживалось, но что именно оно значило, Бен никак не мог сообразить. Он вернулся домой и обрадовался, вспомнив, что обещал Памеле поехать назавтра вместе с ней в Кент.

Марго Саттон глядела в окно «даймлера», увозившего ее из Лондона. Город сменился пригородом, а тот, в свою очередь, – зелеными пологими холмами. Казалось невероятным, что она действительно вернулась в Англию, едет домой, к семье, и что испытания закончились. Как ни пыталась, Марго так и не сумела отыскать в душе радостного волнения, она не чувствовала ничего, кроме бездонной пустоты, словно что-то в ней умерло, когда ее втолкнули в ту камеру гестапо. Предыдущие дни походили на кошмар наяву, и она уже приготовилась к тому, что в конце концов ее убьют или, по меньшей мере, отправят в концлагерь. Палец ее зажил. Можно сказать, легко отделалась. Но рана в душе заживет не скоро. Гастон заявил, что никогда не любил ее. Казалось, ему совершенно наплевать и на нее, и на ее страдания.

Марго смотрела на мелькавшие за окном зеленые изгороди. Какой же я была дурой. Я бросила все, рискнула всем ради мужчины, который меня даже не любил, с горечью подумала она.

В памяти ее невольно всплывали картины прошлого. Вот они с Гастоном гуляют по Булонскому лесу, вот он сидит напротив нее в маленьком кафе, и во взгляде его читается страсть. Нет, все-таки тогда он ее любил – Марго вдруг поймала себя на том, что совершенно в этом не сомневается. Затем она поразмыслила о словах Жижи Арманд – дескать, Гастон продемонстрировал пренебрежение к ней для того лишь, чтобы ее защитить. Тогда она не поверила, но сейчас поняла, что это вполне могло быть правдой. Он так ответил, поскольку хотел ее спасти. Притворившись, будто она ничего для него не значит, он спас ее от худших пыток. Ведь когда они убедились, что Гастона ее страдания ничуть не трогают, тут же остановились.

– Он спас меня, – прошептала Марго. – Он все-таки меня любит. Он так меня любит, что был готов за меня умереть.

И еще она смирилась с мыслью, что не сумела бы его спасти. Он никогда не предал бы своих товарищей по Сопротивлению, и немцы ни за что бы его не отпустили.

– Верен себе до конца, – тихо сказала Марго и почувствовала, как во мраке поглотившего ее горя затеплилась искорка утешения.

Теперь она свободна и может вернуться к прежней жизни. Свободна. Да нет, не так уж и свободна, об этом она не забыла. Но и с этим она разберется, не все сразу. Пока же надо наслаждаться кентской загородной жизнью и близостью семьи. Автомобиль проехал Севенокс, и Марго начала узнавать окрестности. На этих полях они когда-то охотились. Как странно, подумала Марго, я чувствую себя старухой, как будто все в моей жизни уже произошло. Удастся ли ей когда-нибудь прийти в себя? И тут ее снова охватила тревога. Осмелится ли она довести дело до конца? Сумеет ли проявить такую отвагу, чтобы Гастон мог ею гордиться?

И вот они уже проезжают через Элмсли. Вот деревенский луг, где на доске с крикетным счетом все еще виднеются цифры с последнего матча. Церковь за лугом. Мисс Гамильтон гуляет с собаками. Совсем ничего не изменилось. Кроме меня, подумала Марго.

В классной комнате Фиби отвечала гувернантке порядок правления английских королей и королев. Она дошла до Ричарда Третьего, забуксовала и теперь мерила комнату шагами, пытаясь вспомнить.

– Ричард Третий… – задумчиво повторила девочка, – а дальше…

– Битва при Босворте, – напомнила ей мисс Гамбл. – А что случилось потом?

– А дальше… – Фиби выглянула в окно и радостно вскрикнула: – Марго! Марго приехала!

Она промчалась по коридору и сбежала по лестнице, громко возвещая эту новость.

Лорд Вестерхэм в гостиной читал газету. Услышав шум, он отложил газету и сердито воззрился на дочь:

– Я же тебя просил не кричать! Неужели гувернантка тебе не объяснила, что леди никогда не повышают голос?

– Ну, Па, – воскликнула Фиби, сияя от счастья, – Марго приехала! Она вернулась домой!

В пятницу около полудня Бен уже собирался на вокзал Виктория, когда к нему постучал Гай.

– Послушай, старина. Мне стало известно из надежных источников, что Марго Саттон повезли домой в Кент. Ты бы не мог найти хороший предлог, чтобы оказаться там же?

– Представь себе, я прямо сейчас еду туда, – ответил Бен. – Памела Саттон попросила меня помочь на приеме в саду, который завтра устраивает ее мать.

Гай просиял.