На полной скорости

– Не боится только идиот, – к моему удивлению, он продолжает говорить. – Помню первый раз, когда внутренности свело от страха, – это было на автодроме в Казани. Знаешь, что такое «российский штопор»?

– Типа того.

Я слышала от папы, но не видела своими глазами.

– Ну, в общем, это длинная прямая, которая поднимается вверх, потом излом, дорога уходит вниз, и только там точка торможения! Нужно ехать с полным газом, когда знаешь, что уже совсем близко тебя ждет резкий спуск и сразу поворот. И это, хочу сказать, страшно! Да там перепады высоты под тридцать метров, а это целая девятиэтажка! Что по маршруту, штурман?

Я резко опускаю глаза и следую за линией на навигаторе.

– Левый поворот. Прямо сейчас!

Про глубокую яму, которую здесь, видимо, никогда не залатают, я не успеваю сказать, но, к счастью, Саша, повернув с заносом, успешно обходит ее.

– Еще наша машина в прошлом году перевернулась в Португалии. Мы вылетели в овраг, десять вращений вокруг оси – очнулся чуть живой на дне пропасти. Ветка дерева, куда врезались, чуть было не сняла с меня скальп. Вот, – он, не отрываясь от дороги, задирает челку, а я вглядываюсь в тонкий шрам прямо у линии волос, который тянется вдоль лба и практически касается виска. – Есть еще парочка поинтереснее, могу показать на досуге.

Чумаков широко улыбается.

– Смотрю, ты сильно озабочен моим досугом. Ну или просто озабочен.

Саша кривит нос и с шипением втягивает воздух сквозь зубы, будто я больно ранила его чувства, которых нет. По нему явно плачет Голливуд.

– Почему ты играешь со мной в Снежную королеву? Ведь я тебе нравился, Крошка Ру. Ты все еще обижена на меня? Или считаешь виновным во всех смертных грехах, как и другие?

– По совету адвоката, я воспользуюсь правом, данным мне пятой поправкой Конституции США, и не буду отвечать на вопрос.

– Это что? – хохочет он раскатисто.

– «Опасная игра Слоун».

– Фильм? Не видел.

– А стоило бы для общего развития.

Его смех – красивый, заразительный и как будто знакомый, пробирает до мурашек. В животе словно пробуждаются те самые бабочки, которых я собственноручно убила. О да, это как атака зомби! Они снова пытаются заразить неизлечимым вирусом дурацкой влюбленности мои внутренности, но я так просто не сдамся.

– Мы отстаем. – Мысленно разгоняя живность и приказывая той больше никогда не высовываться, я киваю в сторону вышки с фотофинишем, откуда с пробуксовкой уезжает Золотов. – Я знаю, как сократить обратный путь на целую минуту.

– Тогда меньше слов – больше дела, – отвечает Саша, не сбавляя ход, пока мы мчимся под уклоном вниз. Найдя точную точку торможения, он лихо входит в поворот и в следующее мгновение уже несется в сторону финиша по пути, который я ему указываю.

Конечно, не все проходит гладко – это ведь город. Поэтому, когда мы выруливаем на финишную прямую, я честно готовлюсь увидеть задние габариты «Порше», мерцающие в такт громкой музыке. Но не сразу понимаю, что толпа стекается к черно-белым финишным шашечкам из-за… нас? И только метнув взгляд в боковое зеркало, я замечаю желтое пятно, стремительно увеличивающееся в размерах прямо позади…

– Гони, гони, гони! – кричу я, как заведенная, а Саша выжимает из машины все, что может, еще за секунду до моего крика. Но я не могу остановиться и повторяю снова и снова, будто это поможет автомобилю ехать быстрее.

Я цепляюсь пальцами за приборную панель и ручку на двери, сжимаю челюсти и напрягаюсь так, будто это добавит суперскорости. Расстояние до финиша сокращается вместе с тем, как в заднем стекле к нам приближается ужаленный закисью азота «Порше». Мы уже близко, но и он настигает. По прямой у него в руках все карты – джокеры, но мы, черт возьми, заслужили этот отрыв, мы…

И мы первые!

– А-а-а-а! – Я визжу и пытаюсь скакать на месте, но ремень безопасности мешает мне. – Мы победили, мы сделали это!

Чумаков, дрифтуя, минует толпу зевак, сбавляет газ и лишь после медленно подъезжает обратно. В то время как мимо нас на полной скорости проносится желтый «Порше». Не останавливаясь. Прямо в черную пасть ночи. И это немного сбивает радостный настрой.

– Кажется, чье-то раздутое эго не прошло проверку на прочность, – тихо говорит Саша и, отстегнувшись, выходит из машины с разведенными в разные стороны руками. – Что за дела?

Он с ходу наступает на Тима, который обычно помогает Золотову на гонках.

– Эмин звонил. Сказал, что долг прощен.

– Прощен? – Чумакова явно цепляет формулировка. – Может быть, оплачен? Погашен? Мужик, я ставил тачку.

Тим пожимает плечами и указывает большим пальцем на выезд:

– В заездах вы больше не участвуете.