На полпути к себе

По виду… М-да, вид тот ещё. Сахья нежнейшего цвета топлёных сливок удерживается на голове широкой полоской ворсистого меха – то ли степная лиса, то ли что-то из шакальих, но выглядит эффектно: волоски у корней совсем белые, в середине – жёлтые, а на самых кончиках переходят в багрянец. Плащ, подаренный дядюшкой Хаком, при свете дня оказался почти чёрным, но с отливом в красноту, и меховая оторочка была выкрашена в тон шерстяной ткани. Из оружия я взял с собой только «младшую» кайру. По двум причинам. Во-первых, ходить по столице вооружённым с ног до головы позволялось только Страже (а другие профессиональные душегубы в позволениях и не нуждаются), а во-вторых, под плащом на спине было место только для одних ножен, которые и так пришлось закрепить вверх ногами, то есть, кайра висела рукоятью вниз. По крайней мере, из такого положения я вполне смогу её выхватить, нужно только откинуть полу плаща…

– И кошелёк с герцогской короной, – продолжал наблюдательный отрок.

– Какой кошелёк?

– Из которого Вы меня монетой одарили.

– С короной, говоришь… – да, признаться, была там вышивка, но я как-то не присматривался… – А скажи-ка, мой юный следопыт, кто живёт на улице Проигранной Зари в третьем доме от пересечения с Аллеей Шипов?

– Поверяете, да? – ухмыльнулся воришка. – Герцог там живёт.

– Какой?

– Герцог Магайон, конечно!

Хм. Занятно. Впрочем, всё может объясняться очень просто: дядюшка Хак – всего лишь доверенное лицо упомянутого герцога, а всем известно, что родовитые люди обожают помечать своё имущество гербами, коронами и иже с ними… Ну не мог герцог самолично ездить в Вайарду, да ещё и без сопровождения! Даже я, с моими невеликими познаниями в геральдике и политической ситуации, знаю, что род Магайон особо приближен к королю и обладает массой привилегий… и массой врагов. Поверить, что глава рода отправился в дальнюю поездку в одиночку… Бред. Нужна очень веская причина, но я такой даже предположить не могу.

– Спасибо за информацию! Вот что, подскажешь ещё идею, получишь за труды. Только не серебро, увы: у меня каждая монета на учёте!

– Чего надо-то?

– Мне требуется лютня. Недорогая, но достойная самого лучшего музыканта в Западном Шеме.

– Сами играть будете? – он недоверчиво хмурится.

– Я похож на менестреля?

– А кто Вас знает… – совершенно справедливое замечание.

– Нет, играть буду не я. Играть будет… – а, что я, собственно, теряю? Нужно же продвигать товар на рынок? – Играть будет эльф.

– Настоящий? – парнишка не верит своим ушам.

– Самый настоящий.

– А… послушать можно?

– Если осторожно, – щёлкаю его по носу. – Задача ясна?

– Есть один мастер…

Мастер оказался достойным человеком, и, принимая во внимание моё чистосердечное признание в скромных финансовых возможностях, торговаться не стал, сразу указав нижнюю планку цены, по которой готов уступить инструмент. Я уплатил требуемую сумму без возражений, хотя покупка лютни облегчила кошелёк дядюшки Хака более, чем наполовину. Дела у мастера (судя по обстановке лавки) шли не блестяще, но товар, похоже, был отменный. Курт (мой новоявленный знакомый воришка) клялся и божился, что лютня будет звучать лучше, чем творения поставщика двора Его Величества.

Неся перед собой инструмент, закутанный в несколько слоёв ткани и упрятанный в жёсткий кожаный чехол, укреплённый деревянными пластинками, я двинулся в сторону Сытной площади, благо лавка музыкальных дел мастера находилась совсем рядом. День перевалил за середину, прилавки селян, с раннего утра зазывающих «подходить и налетать», вот-вот должны были опустеть, а это значит, что Равель как раз ходит сейчас между торговыми рядами в надежде прикупить за бесценок непроданные или слегка потерявшие товарный вид продукты…

Я оказался прав: девушка обнаружилась у самого выхода с рынка: стояла и напряжённо пересчитывала медные монетки, с трудом удерживая на сгибе руки корзинку. Какие-то вялые овощи и несколько кульков – вот и весь графский обед на сегодня. Или ужин: смутно подозреваю, что Равель и её матушка питаются раз в сутки.

– Позвольте помочь Вам, красавица! – галантно подхватываю корзину, и девушка изумлённо смотрит на меня, не понимая, почему столь блестящий господин утруждает себя переноской вещей.

– Ну зачем же, благородный лэрр… Она вовсе не тяжёлая…

– Тяжёлая или нет, а идти до дома далеко, так что не спорьте, милая Равель! И потом, мы же договорились: называйте меня просто – Ив. От постоянного титулования по спине мурашки бегут!

– Но, благородный… – светлый взгляд натыкается на мою укоризненную улыбку, и девушка поправляется: – Ив! Правила этикета требуют…

– Правила этикета запрещают графине самой ходить на рынок, но Вы же ходите? Так позвольте и мне слегка отступить от правил!

– Если Вы настаиваете…

Я настаиваю, и, с грузом в обеих руках, сопровождаю юную хозяйку гостеприимного дома. Большую часть дороги она молчит, то ли не зная, о чём со мной можно говорить, то ли потому, что тот же самый этикет запрещает девушке разговоры с малознакомым мужчиной, даже если оный мужчина занимает соседнюю комнату на этаже…