На полпути к себе

Вытирая испачканную руку и лезвие кайры о плащ первого же попавшегося покойника, я удручённо смотрел на испорченную накидку. Мало того, что продырявил, так теперь она наполовину в крови, наполовину в грязи… Отчистить, конечно, можно, но запасной-то у меня нет…

– Господа, право, не знаю, как вас благодарить… – спасённый купец поднялся с земли, куда ничком рухнул по моей команде, и обратился ко мне и Мэю, который к тому времени уже выбрался из кустов на дорогу и собирал стрелы.

– Не благодарите, – разрешил я, хмуро, двумя пальцами, поднимая маади с трупа.

– Вы спасли мне жизнь…

– Бывает.

– Вы даже не представляете, что совершили…

– Да ничего особенного, – перекидываю накидку через локоть. – Немного повеселились, и всё.

– Вы рисковали собой…

– Чуть-чуть.

– Мне необыкновенно повезло встретить вас…

– Вот тут Вы попали в точку, почтенный! Если бы мы послушались совета стражников у ворот и остались ночевать в Вайарде, Ваша жизнь была бы сегодня окончена. И весьма бесславно…

– Вы совершенно правы, благородный лэрр! – горячо подтверждает купец, и я повнимательнее присматриваюсь к открытому, круглому лицу.

А может, и не купец он вовсе… Слишком жёсткий взгляд. Взгляд человека, торгующего не безучастными к своей участи предметами, а, скажем… чужими жизнями. Собственно, какая мне-то разница? Дяденька счастлив и полон желанием отблагодарить нежданных спасителей – стоит воспользоваться случаем.

– Вижу, Вы огорчены состоянием своей одежды? – замечает «купец» и бодро ныряет в один из раскрытых сундуков. – Не побрезгуйте, примите…

Побрезговать? Шутишь, дяденька… Длинный – почти до пят (если принять во внимание мой рост, конечно) – плащ с рукавами. В плечах должен сидеть плотно, а полы – широкие. Двойное шерстяное сукно, подбитое коротко стриженым мехом и отороченное лисьими шкурками. Замечательная вещь. Тёплая. Ноская. В чём-то очень стильная.

– Почту за честь!

Он передаёт мне плащ, потом, немного помявшись, достаёт из-за пазухи туго набитый кошель.

– Знаю, что жизнь стоит гораздо дороже, но… Не сочтите оскорблением…

Усмехаюсь. Так выразительно, что «купец» улыбается в ответ.

– Следовало бы гордо отказаться, но, пожалуй, не буду лукавить: деньги никогда не бывают лишними.

– Вот это правильный подход! – одобряет спасённый нами путешественник. – Вот это я понимаю! Мы могли бы найти общий язык, благородный лэрр!

– Всегда к Вашим услугам, почтенный! – отвешиваю короткий поклон.

– Будете в столице, заходите на улицу Проигранной Зари, третий дом от пересечения с Аллеей Шипов и спросите на воротах дядюшку Хака! А уж я найду, чем вас приветить! – он хитро подмигивает, подбирает с земли одну из сумок и с неожиданной прытью вскакивает в седло разбойничьей лошадки: – Я, с вашего позволения, вернусь в город… Ещё успею к закрытию ворот, если скотинка не подведёт… И дождусь ближайшего обоза, чтобы больше не попадать впросак. Заодно сообщу Страже о происшествии.

– Как пожелаете, – пожимаю плечами. – А мы двинемся дальше… То, что Вы здесь оставляете, может, собрать и довезти до «приютного дома»?

– Буду премного благодарен! А сейчас позвольте откланяться! – он лихо ударил пятками по бокам лошади и покинул поле боя местного значения.

Отправив эльфа за каретой, я прошёлся по трупам разбойников. Ничего особенного не нашёл, и даже обрадовался этому: когда нет причин для беспокойства, и само беспокойство не спешит с визитом.

К «приютному дому» мы подъехали уже в совершеннейшей ночи: пришлось даже факел зажечь, чтобы заехать во двор и распрячь лошадей. Впрочем, и не теряя времени на водружение имущества «купца» и тела убиенного слуги в возок, трудно было бы успеть добраться до места ночлега засветло, а поскольку мы добросовестно собирали все раскиданные вещи… Утомились, одним словом. Кучер, едва перекусив кашей с вяленым мясом, отправился спать, а вот эльф «на боковую» не торопился. Сидел напротив и буравил меня своим лилово-серебряным взглядом. Но первые слова он произнёс только, когда прерывистое дыхание нашего возницы стало спокойным и начало перемежаться похрапыванием.

– Я всё думаю… Ты сказал, что собираешься переждать, пока разбойники расправятся с купцом… Я решил, что это шутка, но… Ты был так серьёзен…

– Вообще-то, самые глупые вещи говорят с самыми серьёзными лицами, не замечал? Правда, не в этом случае. Я говорил то, что думал.

Эльф нахмурился.

– То есть…

– То есть, я не собирался вмешиваться.

– Но…

– Этого человека мы видели впервые в жизни, верно? Так на кой фрэлл рисковать ради него собственной шкурой? – стараюсь говорить резко и грубо: если сейчас не удастся прогнать туман идеалистичного отношения к событиям, никогда не удастся.

– Но его могли убить…

– И убили бы, разумеется! Только ты-то здесь причём?

– Это… неправильно. Недостойно – позволить погибнуть невинному!

Охохонюшки… Тяжёлый случай. Едва ли не столь же тяжёлый, как с котёнком. Боги, как я завидую этим детям! Их светлой наивности… Да этот же самый купец, который, скорее всего, и не купец вовсе, проехал бы мимо с чистой совестью и закрытыми глазами, поменяйся мы местами!

– Угу. Первое предупреждение!