На полпути к себе

— Это моё личное дело!

— Как будет угодно Мастеру…

— Я же просил!

— Хорошо, я выполню вашу просьбу, юноша. Так о чём вы хотели спросить?

Я куснул губу.

— Зачем вы послали за мной? Только честно!

Она отвела глаза, но я успел увидеть то, что и предполагал найти, — корень всех своих сегодняшних бед.

— Я хотела спасти Ниду и себя.

— За мой счёт?

Старуха горестно вздохнула, но не посмела что-то сказать в своё оправдание.

— А вы понимаете, почтенная: если бы я знал, что именно меня ожидает, всё прошло бы мирно и гладко!

— Да, я понимаю… Теперь, — призналась ведунья.

— А раньше? Раньше вы считали меня лакомым кусочком для «отступника»?

— Простите старую… Я ошиблась…

— Ошиблась? — Я хмыкнул. — И на миг не поверю, что вы не расспрашивали обо мне водяника.

Она смутилась и тем самым подтвердила: моя догадка верна.

— Расспрашивали, ведь так?

— Да, Мастер…

На очередной «титул» у меня уже не было сил реагировать, и я мысленно махнул рукой: нравится так ко мне обращаться, и фрэлл с ней!

— И что сказал водяник? Или вы беседовали с кем-то из его свиты?

— Речная нежить называет вас «dan-nah» … Большего мне не открылось.

— Но вы знаете, что это означает? — Я сдвинул брови.

— Знаю… «Хозяин».

— Вы поступили опрометчиво, решив пожертвовать тем, кому не смеют перечить даже водяные духи, — сурово объявил я. — Ваш поступок может иметь неприятные последствия.

Ведунья побледнела и, не успел я даже подумать о протесте, опустилась на колени.

— Я приму любое наказание, только… Пощадите мою девочку…

— Не устраивайте балаган, почтенная! Никто никого не собирается наказывать… Я всего лишь хочу, чтобы вы впредь думали, что творите!

— Я не понимаю… — Старуха растерянно подняла на меня глаза.

— А и нечего понимать! — почти простонал я. — Вашим заботам вверено столько людей, а вы… До сих пор не научились жить для них, а не для себя. Страх потерять собственную жизнь и жизнь преемницы затмил ваш разум, почтенная, и чуть было не привёл к… К очень нехорошему концу. Неужели вы поверили, что, убив меня, «отступник» сжалится над вами обеими? Какая глупость! Нида уже была при смерти, разве вы этого не заметили? Изъятие зашло слишком далеко, и я сам не понимаю, каким чудом удалось справиться с криддой!

Тут я немного слукавил: никакого чуда не было. Обычная рутинная процедура — подобные ей упражнения в иное время приходилось проделывать по нескольку раз за урок. Правда, практика проходила не на «живых моделях»…

Ведунья пристыжённо молчала, а мне становилось всё хуже и хуже. Думаете, я хотел обидеть и унизить эту старую женщину? Если бы… Я злился. Злился и никак не мог простить — то ли себе, то ли судьбе, — что обстоятельства заставили меня убивать. Наверное, потому что каждая смерть, виновником которой мне доводится стать, тягостно звенит в моём сознании порванной струной. Недолго, конечно: я бы сошёл с ума, слушая этот надрывный вой. Недолго… Но не получается привыкнуть к опустошению, которое накатывает на меня в тот миг, когда из Серых Пределов в наш мир заглядывает Вечная Странница. Иногда она улыбается мне — и от хищно-понимающей улыбки сжимается сердце. Иногда приветственно кивает — и я киваю в ответ… Можно познакомиться поближе, но не спешу подать ей руку. Не сейчас. Позже. Когда совсем устану. Когда чувства затупятся, как старый, натруженный клинок. Когда… Может быть, очень скоро.

Я злился, и моя злость изливалась на первый же попавшийся под руку предмет. На старуху-ведунью. На Ниду. На варежки, которые я остервенело мял в пальцах. Надо успокоиться… Успокоиться… Успокоиться… Глубокий вдох. Медленный выдох. Ещё разок. Ну вот, пульс начинает походить на самого себя, а не на взбесившуюся лошадь…

— Впрочем, вы вправе не слушать всю эту ерунду. Живите как жили. Я не могу судить ни себя, ни вас. — Направляюсь к выходу.

— Не держите зла, Мастер… — робко попросила девушка.

— Зла? — Я обернулся. — О нет, не буду. Но и добра вспомнить не смогу. Может быть, потому что его и не было?

Нида хотела что-то сказать, но, встретив мой взгляд, осеклась и опустила голову.

— Прощайте, почтенные!

И я хлопнул дверью, устав находиться среди тех, кто без малейших угрызений совести был готов принести в жертву чужую жизнь…

* * *

Злость не желала уходить — только сменила цвет своей шкурки. По мере приближения к дому доктора я начинал злиться именно на дядю Гиззи. Ведь как чувствовал: не хотел никуда идти, а он… Выпихнул меня за порог. Тоже мне радетель за старых женщин! Да она не стоит и волоска на моей голове!

«Ты правда так думаешь?» — удивлённо спросила Мантия.

Да, именно так я и думаю!

«Непохоже на тебя…» — неуверенное замечание.

Очень даже похоже! В конце концов, я имею право…

«Имеешь ли?» — ехидно-осторожный укол.

Ты сомневаешься в моих правах?!

«Я не составляла перечень, мой милый, но… Не припомню, чтобы ты заслужил Право Карать…»

Я никого не карал!

«А что ты сотворил с этой несчастной деревенской колдуньей?»

О чём ты?

«Бедная женщина получила в награду за свои намерения самое страшное наказание: ты обвинил её в желании выжить… И привёл приговор в исполнение».

Что ты несёшь?!