На полпути с обрыва

Тропинка стала еще уже, кусты сомкнулись так, что приходилось продираться сквозь них, оставляя на их колючках клочки одежды и собственной кожи. Жара в зарослях стояла недвижная и пахнущая гнилью.

Они вышли к задам виллы в том месте, где располагалась свалка. Ворота, в которые въезжали грузовики, вывозившие мусор, были приоткрыты. Стражей, то ли по причине отвратительных миазмов, царивших в этой жаркой котловине, то ли из-за того, что все были заняты в другом месте, не оказалось.

— Я бы мог дать им несколько полезных уроков по вопросам безопасности, — сообщил профессор. — Так легкомысленно вести себя в моем присутствии недопустимо.

— А вы разведчик? — с надеждой спросила Кора, которой хотелось бы иметь рядом с собой побольше сотрудников одной организации.

— Нет, я держусь подальше от этой сволочи, — неожиданно признался Калнин. — Но у меня есть голова на плечах, а это чего-то да стоит.

Притом профессор оставался мрачен, и голос его звучал сварливо, будто он говорил о несвежем жарком, поданном ему в ресторане.

Они прошли дорожкой, которая заканчивалась у дверей на кухню.

Профессор уверенно толкнул дверь, и они оказались в полутемной кладовке. Знакомый голос спросил: — Хвоста за собой не привели? — Кто полезет по горам в такой день? — сказал в ответ Калнин.

— Тогда подождите здесь три минуты, дайте мне уйти. Никто не должен видеть нас вместе. — Знаю, — буркнул Калнин, — не надо меня учить. Послышались быстрые шаги. Неясная тень мелькнула в дверях, тяжелые шаги удалились по коридору.

— Теперь наша с тобой очередь, — сказал Калнин. — Я знаю, куда идти. Я здесь уже был. Только умоляю: ничему не удивляйся, не подавай голоса… Ты, конечно, простужена?

— Кажется, нет.

— Это только кажется, что нет, а в решительный момент ты, конечно же, начнешь чихать. — Мне подождать вас здесь? — обиделась Кора. — Еще хуже — прошипел профессор. — Чтобы тебя заметил случайный лакей или охранник и когда тебя начнут спрашивать, откуда ты заявилась, ты, конечно же, все расскажешь. Тут нам с тобой и смерть придет. — Как в сказке?

— Как в сказке, только больнее, — поправил Кору Калнин.

Он провел ее темной узкой лестницей на второй этаж, затем коридором, где были навалены пустые ящики. — Знаешь, что это такое? — спросил он Кору. — Понятия не имею.

— Это ящики из-под продуктов, которые выписывают на нашу честную компанию. На всякий случай нас положено калорийно кормить и ни в чем нам не отказывать. Местное же военное начальство получает продовольствие, включая всяческие деликатесы, которых даже в столице не сыщешь, на шестьдесят человек — так что в некоторых официальных кругах в столице полагают, что нас здесь почти рота и мы отличаемся страшным аппетитом. — И едят сами?

— И едят сами, с челядью и любовницами. — А если откроется? Приедет комиссия… — Сейчас здесь находится самая высокая комиссия, опять решают, что с нами делать. И может быть, сегодня наконец решат.

Они остановились на галерее, которая опоясывала утопавший в темноте зал. В дальнем конце ее располагалась, как догадалась Кора, будка киномеханика — где-то, когда-то она видела, как делали и показывали кинофильмы лет сто назад. Вот в эту кинобудку профессор и провел Кору.

Там было темно, пахло пылью, но жара сюда не проникала.

Калнин первым прошел к одному из двух квадратных отверстий в передней стенке кинобудки и выглянул наружу.

— Еще не собрались. Обедают, — сказал он. Он уселся на высокий крутящийся стул киномеханика, с которого он мог поглядывать вниз. Кора подошла к соседнему отверстию и увидела, что кинобудка расположена под потолком зала, небольшого, но просторного и высокого. Внизу находился большой овальный стол, вокруг которого стояли удобные широкие кресла.

Пока Кора разглядывала этот зал, в нем зажегся свет и вошли две женщины в строгих черных костюмах. Они катили перед собой тележки. На тележках стояли сосуды с напитками и бокалы — по числу участников встречи — пять. Женщины принялись расставлять бокалы и сосуды на столе. Потом пришла еще одна женщина, принесшая корзину фруктов. Затем наступила пауза.

Профессор выглянул в окошко. Никого в зале не было. — Мы жили на этой вилле. У меня была комната в западном крыле…

— Я думала, что вы здесь две недели, как и остальные? — Вы никогда не выделяли меня из остальных, — усмехнулся Калнин, — даже когда, движимая юношеской гордостью, решили составить списки обитателей нашего ирреального мира, стараясь ввести порядок в законы ада.

— Мне трудно оставаться без дела, — призналась Кора. — Хотя не исключено, — заметил профессор, — что вы выполняли определенное задание службы безопасности. Я не знаю, как все это будет называться через сто пятьдесят лет после моей смерти, но безопасность останется. Могут закрыться университеты и исчезнуть консерватории, но служба безопасности останется. Вы со мной согласны?

— Да, — сказала Кора. — Ведь без безопасности нельзя.