На полшага впереди смерти

На следствие началось давление. Титову намекнули, что если нет железобетонных оснований держать под арестом бедную вдову, отпускай ее под подписку или залог. Интересно было узнать, кто пытается влиять на следствие, но пока таких возможностей не было.

Через сутки после задержания Капанадзе приехал к Титову. И следователь только развел руками:

– Для ареста слабоваты у нас позиции. Суд не санкционирует. И мое руководство начинает задом вилять.

– Что предлагаешь? – спросил Капанадзе.

– Версия у нас красивая, но пока это не более чем версия.

– И что, отпустить ее? – возмутился Капанадзе. – Мужа угрохала. Теперь любовника. И все на свободе! Не слишком ли все у ней в жизни гладко получается?

– Пролетарское негодование разделяю, – кивнул следователь. – Но мы в рамках закона.

– Да знаю я.

– Думай, что еще можно сделать.

– Думаю, – буркнул Капанадзе.

Звучит солидно – думаю. На самом деле никаких умных мыслей по формированию доказательственной базы в голову не приходило. Но, как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Позвонил Кунар и попросил о срочной встрече. В таких случаях не отказывают.

Они пересеклись у метро «Пушкинская». Капанадзе подсел в просторную «Ауди» и осведомился:

– Чего стряслось?

– Да у меня все ровно, – отметил Кунар. – Хотел тебе подарок сделать.

– Люблю подарки. Если они по делу.

– У Маргариты хата была своя. Для свиданок и душевного уединения. О ней никто не знал.

– Но ты как-то узнал.

– Один из любовников ее старых напел. Жорж Кумачев – есть такой стриптизер известный, гроза слабого пола.

– Слышал, – кивнул Капанадзе, в очередной раз убеждаясь, что мир тесен.

– Ну да, стриптизеры ныне медийные фигуры. – Кунар протянул бумажку с записанным адресом. – Это в Крылатском.

В тот же вечер Титов и Капанадзе отправились по адресу с неотложным обыском. Соседи, посмотрев на фотографию Гольдиной, подтвердили, что именно эта женщина снимала квартиру и время от времени приезжала туда с различными мужчинами.

Ключей не было, пришлось ломать дверь. Следственная группа перерыла двухкомнатную квартиру с аккуратным евроремонтом, осмотрели все.

И за ванной отыскался пакетик со специальным пластиковым контейнером для токсичных веществ.

Что показательно, в нем был тот самый токсин, который послужил Вовану пропуском в мир иной.

На контейнере обнаружен отпечаток пальца Гольдиной.

Суд санкционировал арест, и Маргарита прописалась в камере.

Глава 37

– Нам на лекции прикол рассказывали, – объявила Принцесса. – Это еще в древности глубокой было. При советской власти. В семье одной отношения такие милые были – то он ей в глаз, то она ему сковородкой промеж ушей. Потом после очередного скандала с визгами, писками и битьем посуды телка пропадает. По сигналу родственников милиция к этому мужику с претензией – мол, что за шум-гам, где второй субъект скандала? А нет никого. Зато кровь есть. Его за цугундер, он в полувменяемом состоянии. Говорит – да, жену уконтропупил и в лесу закопал. А место, хоть убей, вспомнить не может. За все про все ему червончик гуманный советский суд выписал.

– Какой слог, – произнес аж заслушавшийся Капанадзе. – Какая экспрессия.

Утреннее совещание, проходившее в кабинете в отделении, где собрались его немногочисленные подчиненные, засияло новыми красками.

– Как умею, – огрызнулась Принцесса. – Так вы дадите девушке высказаться?

– Высказывайся.

– Так вот, по условно-досрочному этот кент откинулся. Как-то в Питер из Москвы приехал. А навстречу ему благоверная идет. Он в крик. За шкирман ее и в околоток. Ну она и разнюнилась. Не могла, мол, с таким козлом жить. Собрала манатки и умотала, а чтобы не искал, другой паспорт каким-то образом выправила и нашла свою любовь до гроба, счастлива и на позитиве вся. А он, значит, ни за что червончик мотал… Вот такая мелодрама.

– Хрена себе мелодрама, – возмутился Айфоныч. – А он зачем на мокруху покололся, баран?

– Говорил, умопомрачение нашло. После драки с ней стал думать, что действительно ее грохнул. И признался в том, чего не было.

– Ну и к чему ты это? – спросил Йог.

– А к тому, что у нас в юриспруденции сложился принцип – нет тела, нет дела. Пока не установлен факт смерти, так никто париться с возбуждением дела не должен.

– И это правильно? – спросил Капанадзе.

– Может, и правильно, – пожала плечами Принцесса.