Впрочем, раньше ему никогда и не приходилось жить иначе.
Люди рожали детей, растили хлеб, строили дома и машины, сочиняли музыку, а он мотался по миру, добывал чужие военные секреты, случалось, кого-то убивал, чтобы не быть убитым самому, и верил, что это и есть достойная мужская жизнь.
Мальчишеское увлечение военной романтикой забросило его в особое, морально искривлённое, пространство, откуда нормальный человек, если он и остаётся в живых, то возвращается с безнадёжно отравленной душой.
Болотникову приходилось видеть, как после первого убийства, совершённого собственными руками, человека выворачивает наизнанку мучительным приступом рвоты: даже плоть реагирует на убийство себе подобного, как на нечто чуждое и неприемлемое, но самый страшный яд проникает при этом в душу, а в неё два пальца не засунешь…
Почти неделю в столице он изучал различные маршруты городского транспорта от двух своих убежищ к центру, к пригородным электричкам и к аэропортам, проехал по некоторым маршрутам на такси.
У него не было оснований сомневаться в преемнике Растопчина: старик не передал бы дело в случайные руки, но в стране творилось такое, что Игорь счёл полезным очень тщательно подготовиться, прежде чем заявить о себе.
В это время уличные телефоны-автоматы в столице стали почему-то принадлежать разным компаниям, и карточки одних не подходили к другим, а потому Болотников ещё в первую поездку накупил их себе целую колоду.
Для решающего звонка он выбрал один из таксофонов на людной Комсомольской площади. Игорю назначили встречу на следующий день у центрального входа в Павелецкий вокзал…
Когда на конспиративной квартире раздался телефонный звонок, Свергунов был на месте и ответил звонившему точно по инструкциям из пакета.
Брать Баши сходу Анубис ему запретил настрого:
– Он должен вывести нас на свой тайник, а потому – только пасти: плотно, круглосуточно и докладывать мне о каждом его шаге…
Сам Анубис тем временем был уже в Болгарии, где следовало искать человека из генеральского списка, который значился там под псевдонимом «Купец»…
Долгожданный контакт занял всего пару минут: из привокзальной толпы к Болотникову подошел какой-то человек, они обменялись условными приветствиями, договорились о новой встрече и разошлись.
Всё вроде было по инструкции, но Болотников почему-то ощутил внутри сквознячок необъяснимой тревоги, насторожился и решил перепровериться. Он спустился в метро и сел в первый же поезд в сторону центра.
Окна в вагонах подземки работают, как зеркала: можно отвернуться от своих попутчиков, но при этом подробно рассмотреть каждого из них, не привлекая внимания.
Пассажиров, к счастью, оказалось мало, и Болотникову удалось зафиксировать всех, кто мог бы походить на отправленного за ним «топтуна». Он сразу исключил людей в яркой одежде и всех, чья внешность по любой причине бросалась в глаза, зато не ускользнули от внимания двое обыкновенных с виду парней, вошедших в вагон вслед за ним в разные двери.
Пришлось использовать старый, но очень эффективный трюк с автоматическими дверями: когда они уже закрывались на Тверской, Болотников неожиданно шагнул на платформу. Один из отмеченных им парней тоже дёрнулся к выходу, но не успел – поезд тронулся.
Игорь понял, что всё уже идёт не так, как планировал Растопчин. За ним установили слежку, а это не входило в правила игры. Старик особо предупреждал: при любом несоответствии условленному порядку встречи – немедленно уходить.
Игорь ещё часа полтора провёл в метро, произвольно пересаживаясь с линии на линию. Больше за спиной он никого не заметил, но ситуация всё равно стала намного опаснее: Болотников не сомневался, что во время встречи его сфотографировали со стороны и теперь знали в лицо.
Когда он вышел на поверхность, над городом уже сгущались сумерки. Наступил час пик, и Болотников растворился в толпе людей, возвращавшихся с работы.
Отсидевшись в одной из квартир несколько дней, Игорь вылетел в Киргизстан, к Шерали Курбанову. Он подумал, что вряд ли кому придёт в голову его там искать…
Оказавшись в Варне, Анубис действовал, как всегда, быстро и решительно, не теряя ни дня, ни часа.
Испуганный неожиданным телефонным звонком Купец встретил гостей в приморском кабачке, где он по давней привычке, если выдавался свободный вечер, неторопливо выпивал терпкую кружку красного вина.
Человек в очках с квадратными линзами, чем-то похожий на доктора, говорил с ним кратко, но очень убедительно. Он, безусловно, был посвящён в тему. Зорянович внимательно его выслушал и кивнул головой. Зная, что творится в России, и что там сделали с недавно могущественным КГБ, он решил, что отнекиваться или становиться в какую-то позу – глупо и крайне опасно.
По фотографии, сделанной у Павелецкого вокзала, Бранко подтвердил личность руководителя группы «Белого каравана».