На пороге

– Дело такое. – Родик уселся сам и нарочито небрежным жестом, как будто отдавал команду своей собаке, «пригласил» Чёрного сесть напротив. – Приказали тебя таки брать. Ну, поняли, что я им говорил, стопудово. А то сначала: «Родик, не тупи! Да если б он был ясновидящий, он бы предвидел, что за ним придут, а раз не увидел, то значит – нет…» – задолбали! – Брови у него сошлись, щёки надулись, он махнул рукой. – Ладно. Короче, я тебя счас, ясный-красный, сдам начальству. Но тока, раз ты мне стока неудобства причинил, ты сначала со мной рассчитаешься. Я тут с ребятами обо всём договорился, – он кивнул в сторону двух амбалов в кожанках, застывших у двери. – Значится, тираж завтра – на пятьдесят лямов. Короче, давай цифры, недоделок!..

Чёрный сжал челюсти, перевёл взгляд на топтунов. Оба стояли с одинаковыми застывшими в анабиозе лицами. При желании парни могли бы сойти за братьев. Рассчитывать на понимание с их стороны было всё равно что ждать благотворительности от крокодила. Взгляд Родика становился всё более сверлящим. Чёрный смотрел на эти густо-коричневые зрачки почти с исследовательским интересом. На самом деле он чувствовал, что что-то должно произойти, и изо всех сил отгонял от себя эту мысль.

Наконец, словно зверь под взглядом укротителя, Родик не выдержал первым и отвёл глаза.

– Ну-ну, я понимаю, мужик! – оскалился он. – Ну я тебе помогу найти себе отмазку.

Пистолет взялся в его руке невесть откуда. Окаменев от неожиданности, Чёрный следил, как Родик воткнул мрачное дуло Костику в шею, а другой рукой схватил беднягу за волосы.

– Вот так, – произнёс он, победоносно оглядывая Чёрного. – Если че случится, то это при оказании сопротивления при задержании. Так, пацаны? – поинтересовался он у топтунов. Последние переглянулись. Один переступил с ноги на ногу со скучающим видом.

– Сядешь пожизненно за превышение, да и только. – Чёрный приложил все усилия, чтобы его голос звучал ровно и убедительно. Сам не осознавая того, ногтями он впился в ярко-красную скатерть.

Родик ухмыльнулся своей косой ухмылкой, отвёл пистолет от шеи Костика. Ещё не веря тому, что всё так хорошо обошлось, тот нервно выдохнул. Именно в этот момент выстрел ударил Чёрному в уши. Локоть Костика превратился в месиво из лоскутов одежды, обломков кости и мяса. Костик растерянно уставился на свою руку. И через мгновение его крик разорвал послевыстрельную тишину.

Проклятое предчувствие не обмануло Чёрного. Пистолет Родика снова обосновался где-то за ухом у Костика. Чёрный закрыл глаза, схватился руками за уши, но всё равно мог слышать этот крик.

Снова невозможное, непостижимое, дикое предстало перед Чёрным во всей своей уродливости. Нет. Не может быть. Как угодно, но только не так. Не здесь, не сейчас.

Отрицание заполонило сознание. Мир стал чужим до запредельности. И за этим пределом было оно – знакомое состояние.

Словно резко оборвалась тяжёлая музыка. Звенящее в воздухе психическое напряжение обратилось в ничто. Чёрный открыл глаза и огляделся, дрожа. Нервы у него были не в порядке, но они не были единственной причиной дрожи. С густо-серого неба, чугунной крышкой нависавшего над скорбной землёй, падала снежная каша, застывая в лёд, едва она касалась земли.

Чёрный поднялся с колен. Очевидно, он успел просидеть так некоторое время, ибо на коленях и плечах успели скопиться небольшие сугробы. На асфальте перед ним валялась исковерканная картонная коробка. Блеск на дне коробки привлёк внимание Чёрного. Так и есть… За то время, что он здесь находился, прохожие успели накидать туда несколько монет. Они решили, что коробку он поставил специально, ха!.. Чёрного затрясло от нервного смеха. Прохожие бросали на него косые взгляды, обходили подальше. Он долго не мог остановиться. По крайней мере судорожное сокращение мышц помогло ему хоть чуть-чуть согреться. Он пришёл в себя. Пересилив предрассудки, собрал мелочь и сунул в пустой карман. Осмотрелся. Каждое индивидуальное строение из столпившихся вокруг него ни о чём не говорило. Но в целом лес многоэтажек, начинавшийся сразу за пустынной стройплощадкой на той стороне дороги, напомнил Чёрному район, где жил Костик.

Чёрный двинулся туда не потому, что ему хотелось. На самом деле почти каждый нейрон протестовал против того, чтобы приближаться туда, где его, скорее всего, ждали. Но Чёрный шёл туда, потому что он должен был узнать, что с Костиком, предупредить его.

– Значит, ушёл? – переспросил Катасонов, с досадой глядя на этого излишне усердного стажёра.

Родик вытер кулаком нос, прочистил горло и загудел, размахивая для убедительности руками:

– Да кореш его предупредил, и он рванул. Ну, мы кореша поприжали чуток, он всё выложил, что про него знал. Знаем теперь все места, куда он может сунуться. Найдём гада! Сто пудов!

Катасонов по привычке подпёр мясистое лицо кулаками.