На пороге двадцатого века

Вздохнув, Герарди внимательно перечитал тонкую стопку листов, которую ему принесли из архива корпуса. М-да, вот она, воплощённая мечта любого военного: из простого рядового – в штаб-офицерский чин. Вот только простого ли? Первое, что бросалось в глаза, – грамотен, нет, не так – образован. И очень хорошо. За свою службу Герарди насмотрелся на нижних чинов, те были другие, в основном просты, как лапоть. Сказывался уровень знаний, среда, уклад жизни, а тут… Но это всё не особо важно, хотя и вызывает желание покопаться в его биографии. Далее: поступление на службу. Ого, он ещё своего дядьку спас! Хм, так, особый отряд, чин младшего унтера. А вот тут нестыковка. Нет, я понимаю, что он молодец и надежда жандармерии, но старшего унтера ему за что дали? И фамилии интересные. Турецкая кампания, благодарность, а тут, хм, любопытно, чин прапорщика, и опять, какие люди участвуют в судьбе талантливого сироты. Далее успех за успехом (чёрт, нет, парень молодец!), бригада Богомолова (хм, вот, тут не всё гладко… и вообще не стоит вспоминать ЭТУ часть), рейды по турецким тылам. Как-то всё вскользь описано… М-да, и, похоже, правды не скажут. Перехват турецких башибузуков, уже в наших тылах. Да, тут они развернулись вовсю, господа офицеры сквозь зубы (будто их пытали, право слово) признали, скажем так, качество работы жандармов. Следующий чин, хм, очень интересно, тут решение принималось в высоких сферах, учтём. Киев, Одесса, где его отряд вновь отличился, разгоравшийся пожар буквально в крови утопили. Перевод в Тверскую губернию, перевод в Московскую губернию, затем снова в Тверскую. И везде оставлены трупы, словно метки. Дальше ещё интересней: в Главном штабе ему выдали сиротливый листик, на котором было написано, что данный офицер привлекался для сугубо вспомогательных задач. И всё. Как хочешь, так и понимай военных. В итоге выходит типичный такой послужной список, хе-хе.

Поняв, что истинные бумаги ему не дадут, Герарди встретился со своим хорошим знакомым. Штаб-ротмистр Блинов очень хотел перевестись в дворцовую полицию, и на этом можно было сыграть. Встретиться они договорились в ресторане, а где же ещё поговорить за жизнь русскому человеку?

– Здравствуй, Яков Несторович, давно не виделись. – Герарди с лёгким недоумением рассматривал своего визави.

Тот со времени их последней встречи заметно сдал. Мешки под глазами, потухший взгляд.

– Здравствуй, с чем пожаловал, Андрей Адамович, – тускло ответил тот. – Ведь не просто так?

– Хм, да. – Немного помолчав, осторожно осведомился: – Что-то случилось? Яша, ты сильно изменился.

– Есть такое, – не стал отговариваться Блинов. – Вопрос в лоб можно?

– Да.

– У тебя есть возможность выйти на… – Он поднял глаза вверх, намекая на довольно высокие персоны.

– В определённой степени, – осторожно ответил он, чувствуя, как впереди начинают маячить неприятности.

Видимо, ротмистр это понял и очень нехорошо усмехнулся.

– Знаешь, Андрей, я тебя ни разу ни о чём не просил, но сейчас у меня просто нет выбора. Кроме тебя, я никому не доверяю. – Достав из портфеля тощую папку, протянул ему. – Прочти.

– Твою мать, – простонародно выразился Герарди.

Дело было вонючее, на церковь, возводимую на месте гибели прошлого императора и уже известную как Спас-на-Крови, деньги собирали всем миром. По подписке, по всей России. Нет, сведения о воровстве были, но с этим мирились: у ручья да не напиться? Вот только было одно НО: народные копеечки уходили к одному из великих князей с супругой. Причём эта особа крала с таким размахом, что видавший виды Герарди мысленно усомнился в её душевном здоровье.

– Яков Несторович, что ты от меня хочешь?

– Перевестись. – Блинов смотрел на него с надеждой. – Понимаешь, Андрей Адамович, вся эта история обязательно вылезет наружу. И тогда меня сделают крайним.

– Хорошо, я постараюсь. – И чуть развёл руками, как бы показывая, что он не всесилен. – У меня к тебе один вопрос.

– Задавай, – усмехнулся Блинов. Несмотря на просительный тон своего собеседника, он не обманывался: хочешь вовремя уйти, будь готов поделиться кое-какими тайнами. – Что знаю, скажу.

– Понимаешь, в корпусе есть интересный батальон, – начал издалека Герарди, – и служит в нём некий штабс-капитан Дроздов.

– Что же, знаю такого, имеет прозвище Вурдалак. – Заметив, как визави удивлённо вскинул брови, едва усмехнувшись, продолжил: – Репутация самая кровавая. Ему бы лет на сто раньше родиться.

– Даже так? – разыграл удивление Герарди.

– Да. Мертвецов за ним достаточно, и не обо всех мы знаем. – Блинов сделал вид, что принял игру за чистую монету. – Интересует? – И после кивка собеседника продолжил: – Тогда слушай внимательно…

Спустя неделю неприметный человечек выехал в Москву, везя с собой приказ, зашитый в подкладку сюртука.

– Присаживайтесь, – указал Герарди на стоящий у стола стул.