На пороге перерождения

Обернулся к Ди-Кей. Девушка была не то чтобы растеряна, но непонимание в её глазах точно присутствовало. «Что за херня?» — спрашивала она всем своим видом. Так и не ответив на немой вопрос, я отвернулся от девушки.

В голову пришла гениальная мысль — просто выстрелить в императора. Взглянув на лук, удобно лежащий в руке, я подумал, что тайканцы снова совершили глупейшую ошибку в своей жизни, доверив мне такое оружие. Я же с лёгкостью могу прикончить главу империи, как того желают гладиаторы.

Очередной беглый взгляд на трибуны заставил присмотреться внимательнее: некоторые из лучников стали резко исчезать. Я ведь помню, что буквально только что на это месте стоял вооружённый луком тайканец. А сейчас там никого.

Тут же краем зрения подметил как падает очередной лучник. Когда сфокусировал на нём всё своё внимание, его уже не было. Просто испарился. Исчез в ногах удивлённых зрителей.

— Думать осталось совсем немного, — грубый голос гладиатора ударил по ушам.

Завертев головой в разные стороны, я понял, что в этот самый момент кто-то очень технично ликвидирует лучников на трибунах. Времени, действительно, оставалось совсем немного.

Катсу-Абэ был в растерянности, но до сих пор не заметил ничего необычного, помимо того, что гладиаторы, которые должны биться друг с другом насмерть, вдруг решили провести беседу. Была не была, — подумал я, вынул стрелу из-за спины, резанул по ладони, чем тут же ещё сильнее привлёк внимание не только Катсу-Абэ, но и гладиаторов.

— Я с вами, — сказал я, приставляя опущенную к земле стрелу к тетиве.

Развернулся в противоположную сторону, навёл прицел на идеально голубое небо, и выстрелил. Цель была выбрана заранее. Стрела знала, куда должна приземлиться. С этого самого момента началась настоящая паника.

Глава 17

Катсу-Абэ был чрезвычайно доволен. С довольной ухмылкой на лице он медленно хлопал в ладони. Он смотрел на меня, и взгляд его был удовлетворённым. В этот самый момент я понял, что ошибся. Понял, что император, медленно погибающий под плачь жены и дочерей, не должен был умереть — погибнуть должен был Катсу-Абэ.

Стрела вонзилась точно в правый глаз императора — после такого никто ещё не выживал, шансов не было никаких.

Единственная причина, по которой я до сих пор был жив, заключалась в том, что на трибунах давно не осталось лучников. Их или снесло зрительской паникой — напуганные люди начали разбегаться кто куда, сбивая с ног всех на своём пути, — или же они попросту оказались убиты революционерами. Но медлить всё равно было нельзя.

— Довольны? — обратился я к вожаку гладиаторской стаи.

— Неплохо, — ответил тот. — Совсем скоро люди будут слагать легенды об этом дне.

Ага. А содержание будет примерно таким: шайка монстров восстала против империи, но чудесный император (им как раз к тому времени станет Катсу-Абэ) покарал нечисть, вернув в империю спокойствие и процветание.

Опомнившись, я достал новую стрелу, снова резанул по ладони и яростно зажал наконечник. Металл продавил рану ещё сильнее, обильно смазав остриё. Я наивно верил, что будет больше шансов попасть. Но как только начал подносить хвостовик к тетиве, краем глаза заметил, как правая рука императора поворачивается ко мне спиной. Нацелившись на центральную ложу, я не обнаружил в ней никого, кроме трёх рыдающих девушек и охраны, что всячески пыталась увести членов имперской семьи — никакого Катсу-Абэ уже не было, стрелять было не в кого.

— Вот ведь идиот! — выругался я, поняв, что главная цель упущена.

В это самый момент паника на трибунах достигла своего апофеоза. Всё было на столько плохо, что некоторые зрители начали переваливаться через ограждение, падая прямо на песок арены. Лететь было немало — метра три. Поэтому, падая, бедолаги даже не могли встать. Они ломали руки, ноги, спины и вообще всё, что можно было сломать. Кто-то, после этого, пытался волочить тело, используя одну из рабочих рук, но очень быстро подобные попытки прекращались — усталость брала своё и утомлённые собственной безысходностью люди останавливались, окончательно осознавая своё безвыходное положение. Не так я себе представлял революцию, — подумал я, глядя на унизительное зрелище. Пусть это даже и тайканцы, но они не заслужили такой смерти…

— Теперь, когда ты и твоя подруга с нами, мы можем приступить во второй части плана.

— Вторая часть плана? — не понял я.

— Нужно вызволить твоего друга из имперской темницы. Император хотел устроить показательную казнь, после того, как мы с вами перегрызли бы друг другу глотки.

Тут я понял, что, скорее всего, никакой экспедиции даже и не планировалось. А Если и планировалась, то она нужна была не для того, чтобы что-то колонизировать, а для того, чтобы просто избавится от тех, кто выживет после битвы. Просто один огромный спектакль…