На пороге прошлого

А потом вышел еще один мужчина, за ним еще один, после женщина, едва ли старше меня, затем еще один мужчина… И все они были в ритуальном одеянии. Шаманы! Все шаманы нашей части Белого мира пришли в священные земли, чтобы сразиться с махиром… нет! Не с махиром, для этого хватило бы и Элькоса. Они пришли, чтобы противостоять самому Илгизу!

– Невероятно, – прошептала я, провожая их взглядом.

Всего шаманов было семеро, и мне вспомнились танры с их семиконечной звездой. Точнее, их изначальное число, при котором шло равномерное распределение силы. Вряд ли это имело отношение к настоящей ситуации. Скорее всего, дело было в том, что на наш кусок Белого мира Создателю не нужно было много исполнителей Его воли, и шаманы сменяли один другого по мере надобности, так сказать. Например, Ашит отправили к ее учителю как раз в конце его жизни. Впрочем, я могла ошибаться, и эта семерка могла быть попросту сильнейшей. Махир тоже вел десяток самых могущественных подручных. Но и эти размышления сейчас были неважными.

Сейчас вершилась сама судьба, и шаманы пришли для того, чтобы сыграть свою роль. Они обходили Алтааха и Элькоса, «скрестивших» свою силу. Именно так можно было назвать сплетение уже знакомого нам сгустка серого тумана и ослепительного белого света, рвавшего пелену на части. И всё это происходило в тишине. Никто не вскрикивал, не угрожал, не сотрясал воздух бравадой.

Шаманы тоже не произнесли ни слова. Они обходили хамче и махира и останавливались, едва добравшись до своего места. И в конце концов образовали круг, который мне вновь напомнил о танрах, потому что я могла бы мысленно нарисовать семиконечную звезду, и каждый служитель Создателя оказался бы на острие своего луча. На равном расстоянии друг от друга и от противников.

А потом они подняли свои хоты и дружно ударили в них. Этот удар ощутил кожей каждый, кто находился сейчас на священных землях, а может, и вне их. Это мне было неведомо, но здесь я видела, как припали на брюхо рырхи, как обнял себя за плечи раненый ягир, которого только что принесли к пещере наши воины. Тряхнул головой Танияр, заворчал Тамин, и я сама почувствовала, как волоски на теле становятся дыбом. Казалось, что завибрировал сам воздух.

Алтаах стремительно обернулся на этот звук, обвел шаманов взглядом и вдруг оскалился.

– Думаешь, совладаешь со мной?! – выкрикнул махир, подняв лицо к небу.

Ему никто не ответил, только шаманы снова ударили в хоты, после раскинули руки, и над степью понесся напев на языке духов. А еще спустя несколько минут они вновь ударили билом о натянутую кожу и начали плавное движение по кругу. В едином ритме, не спеша и не отставая друг от друга. И выглядело это величественно и красиво.

Одинаковые движения, одновременные удары билом, теперь чаще сыпавшиеся на хот. И постепенно стало казаться, что войти или выйти из обрисованного ими круга невозможно. Шаманы стали той гранью, которая разделила двух магов и всю остальную степь.

– Не одолеешь! – снова выкрикнул махир и расхохотался.

Но был этот смех коротким и злым, а потом он ударил. Не в Элькоса или шаманов. Содрогнулась земля, вздыбилась и развалилась пластами, но только в круге. Наружу не пробилась ни единой трещины. Шаманы не сбились с ритма, казалось, они вовсе не ощутили толчков.

Только упал магистр, когда пласт земли под ним встал ребром. Уголок губ Алтааха дернулся в презрительной ухмылке.

– Это и есть твой защитник, Урунжан? – выкрикнул он в небо и вновь рассмеялся, теперь весело и заливисто. – Тогда смотри, что я сделаю с ним, со всеми, кого ты призвал!

И пока он веселился, Элькос поднялся на ноги. Он тряхнул головой и расправил плечи, сдаваться хамче явно не собирался. Да у него и права такого не было, потому что за проигрышем следовало крушение мира. А в следующее мгновение в круге запела вьюга, перекрыв в своей необузданности и смех махира, и голоса шаманов, не остановивших свой танец ни на единое мгновение. Напротив, он только набирал и набирал ход, такой же стремительный и безумный, как кружение снежного вихря.

Закусив губу, я прижалась головой к плечу мужа и пыталась увидеть, что творится за белой пеленой, скрывшей от нас двух противников.

– У них всё получится, – шепнула я. – Не может не получиться, иначе зачем всё это?

И вдруг снежная завеса зазмеилась огненными прожилками. Постепенно оранжевого цвета становилось всё больше, а потом метель и вовсе превратилась в клубы пара. И когда он развеялся, я зажмурилась что есть сил, потому что наш хамче стоял посреди круга на маленьком островке, а вокруг него бушевала лава.

Впрочем, с закрытыми глазами было еще страшнее, чем следить за ходом битвы, и я вновь посмотрела в круг. Махир стоял на высоком каменном возвышении, которого прежде не было. Он казался изваянием на пьедестале, подножие которого лизали огненные языки. Он вновь заложил руку за спину и с издевательской улыбкой наблюдал за противником, который теперь был занят борьбой за собственную жизнь.