На пороге Тьмы

– Привет, – сказала она. – Думала, что ты забыл о приглашении.

– Да щас! – даже чуть возмутился я. – Лекция для новичков же была в РОППе, так что туда катался.

– А, ну да! – вспомнила она. – Ты же говорил. Хочешь лететь? Мне как раз надо.

– Далеко?

– К северу. Там пятно Тьмы образовалось – надо облететь и на карту нанести.

– Это твоя обязанность? – удивился я.

– Наблюдение с воздуха – да. А потом туда разведка скатается. Ну что, летишь?

– Конечно!

И на Тьму сверху глянуть интересно, и вообще…

– Серега! – окликнула она механика. – Вытаскивай мешок из кабины, вдвоем летим.

– Без проблем, – кивнул мужик в бейсболке.

– Что за мешок? – не понял я.

– Самолет двухместный, если летишь один, то центровка нарушается, – объяснила она. – Поэтому в заднюю кабину закидываем мешок с песком на семьдесят килограмм. Можно и без него, но на разные площадки садиться приходится, так что… Очки есть?

– Есть.

– В кабине разъемчик увидишь с барашком, туда воткни штекер, понял? – спросила она, затем задала еще вопрос: – Вооружен?

– Только револьвер.

– Мало, – последовал решительный ответ. – А если на вынужденную придется? Там ведь всякое может быть. Ладно, у меня автомат в кабине, если что. Ты с картами как?

– Ну… не штабист, но ориентируюсь, – честно описал я свои топографические способности.

– Это хорошо, – кивнула она. – Тогда смогу не отвлекаться.

Передвинув на живот командирский планшет, она раскрыла его, показав карту под прозрачной крышкой.

– Вот сюда летим, видишь? – потыкала она в обозначение деревни. – Деревня брошенная, вроде бы ее и накрыло. Ориентиры – старая водонапорная башня, излучина реки и сгоревший сарай… вот здесь. Надо будет примерно контуры пятна нанести. Сможешь?

– Смогу, – кивнул я, и вправду не видя в этом чего-то сложного. – А почему без наблюдателя летаешь? Проще было бы.

– А я тебя на сегодня запланировала. Ладно, у меня осмотр предполетный сейчас, помолчи две минуты.

Механик Серега вытащил тяжеленный мешок с ручками из задней открытой кабины, и я помог ему затащить его в ангар, под крышу, попутно услышав, что «брось на улице – будет не семьдесят, а сто семьдесят весить, мокрень-то какая». Настя тем временем с перекидным планшетом обходила самолет, заглядывая всюду, что-то трогая и качая, попутно отмечая карандашом пройденную последовательность.

Тем временем взгляд мой упал на непривычный автомобиль с прицепом. Спросил у механика:

– Это что за «виллис» такой?

– Это не «виллис», это «АР-43».

– Чего?

– Автомобиль-разведчик модели сорок третьего года, – пояснил он. – Не видал такого?

– Не-а, ни разу в жизни.

– А у нас он был в войну основным – и разведка, и легкая артиллерия, и командирская машина, – сказал он, похлопав по плоскому капоту внедорожника.

Действительно, на «виллис» машина разве что компоновкой похожа, а так выглядела достаточно необычно. И кстати, что я видел впервые, имела вполне полноценный кенгурятник – наклонную решетку из стального прутка, прикрывающую фары и радиатор.

– И как?

– Да отлично, гоняем ее и в хвост и в гриву – и хоть бы что, – сказал Серега.

– Не ломается?

– Да щас! Здесь все ломается – просто чинишь быстро, на коленке. Но все равно меньше, чем полуторка: ту каждые двести верст чинить надо. Хоть чуть-чуть, но надо. Зовет! – показал он мне на обернувшуюся Настю.

– Ну летишь? – спросила она требовательно.

– А то!

С крыла я чуть не свалился – поскользнулся, но до открытой кабины все же добрался. Богатством оборудования не поразила – она больше напоминала ящик, в который не очень аккуратно воткнули не слишком удобное сиденье. Плексигласовый козырек впереди, и больше ничего.

– Залезай, чего задумался?

– Да так… а тут разве двойного управления быть не должно? – вспомнил я какие-то свои книжные познания.

– Это же не учебный, а самолет связи. Садись, пристегнуться не забудь. Серега, готов? Запускаем!

Настя активно закрутила что-то рукой у себя в кабине, мне не было видно что, затем винт резко провернулся, мотор чихнул, выпустив вонючие облака дыма, и бодро и трескуче затарахтел.

– Поехали, – услышал я в шлемофоне, и самолет дернулся с места.

Полосы перед нами было метров двести, не больше, что заранее вызвало у меня подозрения в невозможности взлета, но самолет поднялся в воздух, не пробежав и половины ее. Земля вдруг плавно ушла вниз, в лицо ударило ветром, а потом «кукурузник», накренившись на правое крыло, сделал разворот, продолжая набирать высоту.

– Долго лететь? – спросил я.

– Часа полтора. Это почти за двести километров от города. Сразу спросить забыла: у тебя как с укачиванием?

– Вроде нормально, не шибко чувствительный, – сказал я и усомнился в сказанном. – Но ты высший пилотаж как-нибудь без меня, хорошо?

– Постараюсь, – засмеялась она. – Если только очень захочется – так, что удержаться не смогу.

– Если я удержаться не смогу, кабину будешь сама мыть, – пригрозил я в ответ. – Я пас, и вообще, после такого плохо себя чувствую.

– Ладно, сиди не трясись, – засмеялась она.