Читаем На пороге унии (станем ли мы монофизитами?) полностью

Язык "одной" или "двух" воль, естественно, столь же неоднозначен, сколь и язык "природ": все опять-таки зависит от конкретного содержания терминов. Здесь в последнее время в патрологии выяснилось много нового: в частности, - широкое распространение языка "единой воли" в VI веке у православных. В этом не было никакого специального компромисса с монофизитами: это легче всего увидеть из того факта, что и у несториан официальным учением о соединении Божества и человечества во Христе предполагалось "единство воли".

Документы 1989-1990 годов как будто утверждают две воли во Христе: "обе природы (естества) с их энергиями и волями объединены..." (п.4). Эта формула означает, что составители документа собираются говорить именно на богословском языке VI Вселенского Собора и языке преп. Максима Исповедника. И вот именно на этом языке никак невозможно высказать следующее положение, сформулированное в п.5: "Обе семьи согласны, что Тот, Кто волит и действует, есть всегда одна ипостась воплощенного Логоса".

В тексте соглашения 1989 г. в Амба Бишой было сказано еще отчетливее: Христос - "единый субъект обеих воль", (в английском оригинале документов - subject) или во французской версии документов - "Именно воплощенный Логос есть субъект всякого "воления" и всякого действия Иисуса Христа" (c'est le Logos Incarne qui est le sujet de tout "vouloir" et de toute action de Jesus Christ)11. От православной позиции отличие вроде совершенно незаметное: "Мы говорим, что Один и Тот же Господь Иисус Христос имеет в Себе как две природы, так и два природных желания" (папа Агафон в послании к 6 Вселенскому Собору).

По сути документ Амба-Бишой воспроизводит формулу папы-еретика Гонория. Пытаясь уговорить св. Софрония Иерусалимского примириться с константинопольским ересиархом Сергием, Гонорий писал: "Один и Тот же Иисус Христос действует в двух природах". Действия и воля здесь производятся от "лица", а не от естества. Св. Софроний противился именно этому уравнению и, посылая в Рим своего епископа Стефана, на Голгофе взял с него клятву: "Помни, что ты дашь ответ Распятому на этом месте, когда Он придет во славе судить живых и мертвых, если пренебрежешь опасностью, в которой находится Его святая вера".

Итак, две энергии-воли двух природ атрибутированы ипостаси Логоса (согласно документу 1989 г., на который ссылается документ 1990 г.) как субъекту. Но замечены ли этим документом различие природной воли и ипостасного произволения?

Во Христе несомненно есть действие и воление. Есть ли это действие ипостаси или действие природы? Что, собственно говоря, является источником действия? Рождается ли действие в ипостаси или в природе? Если в ипостаси - то откуда каждое стремление и действие берет свою качественную определенность? Ведь качественность есть особенность природы, а не ипостаси. Ипостась есть носитель качеств. Но сами качества есть проявления именно природы. Каждое действие вполне определенно. Не существует "стремления вообще", "действия вообще". Каждое действие, каждое стремление чем-то определяется. Именно природа предмета определяет, к чему направлена его природная энергия, от чего он отталкивается, и к чему склоняется. Природа не может быть мертвой и пустой, у нее есть определенная содержательная нагруженность - и эта определенная качественность и проявляется себя в своих специфических энергиях и волениях, стремлениях.

Если уж родилось в христианской мысли различение природы и личности, то не стоит его забывать в христологии. Определенны ли действия Богочеловека? Конкретны ли они? Ипостась ли Логоса боится смерти? Или человеческая природа? "Боится Христос смерти, но не трепещет, чтобы ясно показать свойства обоих естеств. Различие между естественным и противоестественным страхом смерти для рассудительных ясно и очевидно" - поясняет преп.Иоанн Лествичник12. В лице Христа Бог испытал все, что в обычном человеке ведет ко греху. Если в ливень я иду домой - у меня нет выбора: хочу я дойти или останусь на ветру. Я всецело хочу дойти. Но этой не означает, что мой путь беструден, безусилен, безвыборен. Лицо хочется отвернуть, ноги не могут идти... Так и Христос, не имея колебания между возможностями, которые кажутся равновеликими, претерпел бурю этого мира и его природно-человеческой воле нужно было непрестанное усилие - она негреховна, но оказалась в мире греха, не в своем мире. "Страх смерти - это природный страх: никакая природа не хочет своего уничтожения, потому что смерть не создана Богом и есть нечто Богопротивное" (В. Болотов)13.. Это не выбор между "да" и "нет", а да - сквозь нет. Это как борьба со штормом: несогласие с ним требует битвы. "Отче, избави меня от часа сего, но на сей час Я и пришел" (Ин. 12.27).

Перейти на страницу:

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература