На последней странице

Селвей не мог больше сдержать улыбки. Он откинулся на мягкую спинку сиденья.

— Возможно, и так, — вымолвил он. — Но я считал, что он виновен, и старался каждого из присяжных убедить в этом. Это не просто азбучные доказательства, которые надо толково перечислить. Тут еще нужно, как вы знаете, и ораторское умение…

— Безусловно. — Окружной прокурор взглянул в окно. — Как поживает миссис Селвей?

— О-о, Дорин?.. Прекрасно.

— Рад слышать это. Изумительно красивая женщина!

Она лежала на кушетке, когда Уоррен вошел в квартиру.

Он присел рядом, обнял ее и спросил:

— Дорин, ты слышала? Ты слышала, чем дело кончилось?

— Да, я слышала по радио.

— Хорошо, правда? Ты понимаешь, что это значит? Я добился обвинительного приговора. Это мое первое серьезное дело. Итак, я уже больше не новичок, Дорин…

— Что с ним теперь будет?

— Как что?!

Он заморгал, стараясь определить, какое у нее настроение.

— Я требовал смертной казни, — промолвил он. — Подсудимый хладнокровно убил свою жену самым зверским образом. Что же еще он мог получить за это?

— Я только спросила, Уоррен… — Она прислонилась щекой к его плечу.

Вечером, накануне того дня, когда над подсудимым Мурром Родманом должен был свершиться приговор, они остались дома. Селвей, глядя на задремавшую жену, думал, что вряд ли когда он будет счастливей, чем теперь. Посредственно окончив юридическую школу и получив назначение в прокуратуру штата в качестве третьеразрядного чиновника, он сумел добиться важного и уважаемого положения. Что ни говори, теперь он мог гордиться собой.

На следующий день к Селвею подошел какой-то мужчина: седовласый сутулый старик в засаленной шляпе. Он вышел из дверей аптеки: руки глубоко засунуты в карманы грязного пальто из твида, шляпа низко надвинута на глаза, щеки покрыты недельной седеющей щетиной.

— Извините, — сказал он, — можно ли мне поговорить с вами?

Селвей окинул его взглядом и сунул руку в карман в поисках мелочи.

— Нет-нет, — быстро сказал старик. — Я не нуждаюсь в милостыне. Я просто хочу поговорить с вами, мистер Селвей.

— Вы меня знаете?

— А как же, мистер Селвей. Я читал о вас в газетах.

Суровый взгляд Селвея подобрел.

— Хорошо, но я сейчас тороплюсь.

— Мистер Селвей, это очень важно… — настаивал Старик.

— Почему бы вам не послать мне письмо или не прийти ко мне на службу. Наш офис находится на Чамбер-стрит, дом…

— Мистер Селвей, я насчет того человека… Ну, которого сегодня казнят…

Прокурор испытующе взглянул в глаза старику. Он прочел в них настойчивость и непонятную проникновенность.

— Хорошо, я выслушаю вас, — промолвил он. — Тут поблизости есть кафе… Но помните: только пять минут, не больше.

Время было за половину третьего. Обеденная суматоха в кафе уже прошла. Они нашли свободное место в конце зала и молча сидели, пока официант убирал со стола.

Наконец старик наклонился к прокурору и заговорил:

— Меня зовут Арлингтон… Фил Арлингтон. Я уезжал из города во Флориду, а то бы не допустил, чтобы дело зашло так далеко.

— Я не понимаю вас, мистер Арлингтон. Вы говорите о суде над Родманом?

— Да-да, именно так. Когда я вернулся назад и услышал, что произошло, я просто не знал, что делать. Я был ошеломлен, прочтя о том, что случилось с этим беднягой. Но боялся. Понимаете? Боялся!..

Рисунки А. Гусева

— Чего боялись?

Тот проговорил, глядя в чашку:

— Я пережил страшные минуты, стараясь решить, что делать. Но затем я решился… Черт возьми, Родман этот — человек молодой, полный сил и здоровья. Сколько ему: тридцать восемь?.. А мне шестьдесят четыре, мистер Селвей. Так что, по-вашему, лучше?..

— Лучше для чего?

Раздражение охватило Селвея. Он посмотрел на часы.

— Ближе к делу, мистер Арлингтон. Я человек занятой.

— Я хочу спросить у вас совета… — Седой старик облизнул пересохшие губы. — Я испугался пойти сразу в полицию и подумал, что мне вначале надо спросить у вас… Мистер Селвей, надо ли мне рассказать полиции о том, что я натворил? Должен ли я им рассказать, что это я убил ту женщину? Должен или нет?..

Мир словно взорвался в сознании прокурора… Руки Уоррена Селвея, сжимавшие чашку горячего кофе, похолодели.

— Что вы сказали? — глухо выдавил он. — Ее убил Родман. Он убил свою жену, мы доказали это.

— Нет-нет! В этом-то вся штука. Я пробирался попутным транспортом на восток. Так доехал до Вилфорда, бродил по городу в поисках хлеба и работы. Я постучался в тот дом. Дверь открыла красивая леди. Она угостила меня бутербродом с ветчиной.

— Какой дом? Как вы могли узнать, что это была миссис Родман?

— Это я потом узнал. Я видел ее фотографию в газетах. Она была славной женщиной. Все было бы о'кэй, если бы она не вошла невзначай на кухню.

— Что-что?… — поспешно проговорил Селвей.