На пределе: Серия 3 «Фостер» (СИ)

Мягкий свет в долю секунды растянулся по всему пространству и отразился от блестящих камней на стенах. Взрывчатка была повсюду. Беспорядочно разбросанные соединители, небрежно закреплённые механизмы. Этот парень, должно быть, никогда раньше не имел дела с бомбами. Но чем неумелей преступник, тем страшней урон, которой он может нанести.

Зал Храма оказался огромным, не смотря на то, что снаружи казалось, здесь едва могло бы поместиться больше десяти человек. Общий вид был такой, словно Храм построен для показухи современными архитекторами, а не простыми племенными жителями.

На лице Кэла заиграла самодовольная улыбка, когда подтвердилось ещё одно его предположение. Рокфор действовал один. У него не было сообщников:

- Осмотрись, Кэл. Что ты видишь перед собой? Можешь ли ты быть Богом, после того, что увидел?

Эксперт облокотился о холодную каменную стену и устало посмотрел на безумного собеседника. Он настолько открыт сейчас, что невольно можно было различить все чувства, переполняющие его изнутри. Балансируя на тонкой грани между «болью души» и «сумасшествием», Рокфор рыдал, истерично посмеиваясь. Это выглядело так, словно из сухой земли в пустыне вдруг потекла вода. Её слишком мало, чтобы напиться, но и слишком много, чтобы казаться настоящей. Может быть, это сравнение было не самым удачным, но Кэл казался настолько уставшим, что другого подходящего в данной ситуации искать не хотел. – Готов ли ты принимать такие жертвы?

- Эти люди живут как первобытные, Рокфор. Их действия цикличны, другой жизни и других правил они не знают.

- Камал ненавидит людей. Он знает, как живут по ту сторону племени. Совершая грязные поступки, он тешится только тем, что его слушают и за ним идут всё равно. Для него это как оправдание. Вся его жизнь – это ничтожное самооправдание. Думаешь, он забоится о тех, кто стоит наверху? Не-е-т. Ему плевать! – террорист подошёл к алтарю, расположенному внутри храма для ритуальных жертвоприношений и обрядов.

Пол алтаря был вымощен разноцветными камнями. По краям, нанесённые природной краской символы, характеризовали мудрецов, которые уже покинули эти земли и были причислены своими учениками к «Великим». В самом центре лежало ссохшееся от времени тело «жертвы», которое сейчас сложно было назвать даже мумией. Всё, что можно было разобрать, так это лоскуты старой одежды, в которой человека и привели сюда до обряда. Террорист опустился на колени у «священной жертвы» и, положив руку на один из символов, вновь обратился к своему единственному собеседнику:

- Камал говорит, что читает твою душу. Что знает, в чём твоя беда. На самом деле он ничего не видит внутри тебя. Цепляется за очевидные факты, которые услышал или понял из сказанного тобой раньше. Действует на тебя как гипнотизёр, и ты невольно сам раскрываешься перед ним. Вот скажи, говорил ли ты что-нибудь о себе?

- Существенного - ничего, – Лайтман прикрыл глаза.

Рокфор стремительно подходил к своему пределу. Нужно было вновь искать тему, чтобы отвлечь его. Нужно было больше времени, чтобы дать возможность Локеру увести всех людей подальше от Храма.

- Я – говорил… - Рокфор снова хихикнул. Ему с трудом давался контроль над эмоциями. Ещё хуже ему удавалось контролировать своё тело. Его била крупная дрожь. Казалось, что ещё мгновение, и он рухнет на пол без сил.

- Камал может понести наказание за свои поступки. Но наверху не только он. Там ещё и люди. Что они сделали тебе?

- Они уничтожили меня! - террорист небрежно вытер лицо рукой. - Убили мою семью и уничтожили меня самого. Посмотри мне в глаза, Кэл. Кого ты видишь?

- Человека, которому нужна помощь, - Лайтман встретился с его взглядом.

- Тебе противно потому, что ты видишь ничтожество перед собой.

- Никто так не считает.

- Я считаю. Я так считаю!

Рокфор резко приблизился к эксперту.

- Ничтожество не может принимать решений за других. Ничтожество и за себя ничего решать не может, – насмешливая интонация в голосе Лайтмана заставила Рокфора скривиться в презрении.

- Нет совести, нет оправданий, нет промедления. Я знаю, что хочу сделать, и пойду на это с лёгкостью. Вот, что значит быть «ничтожеством».

- Подставив стольких людей, осквернив память своей семьи… и всё ради чего?

- Пустота. Сперва месть, взамен которой я получу успокоение, а потом ничего, Кэл. Потом пустота.

- Значит такая жертва ради того, чтобы получить только пустоту? – приподняв брови, Лайтман с шумом выпустил воздух из лёгких.

- Спокойствие… - нетерпеливо повторился мужчина, задержав свой взгляд на эксперте. - В скольких грехах я ещё должен признаться тебе, чтобы ты понял?

- Признания, как правило, не достаточно. Нужно раскаиваться в своих поступках и мыслях о том, что ты собираешься совершить.

- Никого не заботят твои проповеди. Плевать на твою веру, лучше спроси, когда люди в последний раз читали Библию? Они переписывают её снова и снова по своему усмотрению. На свой лад. Решают всё и за всех. Им ведь видней, как было на самом деле. Не тебе, а им, Кэл!

- Это несущественно, – эксперт склонил голову набок.

- Нет веры - конец сцществованию! Вот что существенно.