На предельной высоте

Напомним: на этом этапе Эйтингон не планировал использовать Меркадера в качестве исполнителя покушения, ему важнее была информация о Троцком и о самой вилле.

Эйтингон попал в Америку только в октябре 1939 года. Обстоятельства неожиданно сложились не в его пользу. Дело в том, что, стремясь исключить любую возможность провала, Су-доплатов поручил Эйтингону провести в Париже месяц с Кари-дад и Рамоном, обучая их искусству обнаружения слежки, изменению внешности и прочим тонкостям ремесла. Задержка эта, по признанию Павла Судоплатова, привела к тому, что, когда Судоплатов уже вернулся в Москву, а Меркадеры отплыли в США, началось фашистское вторжение в Польшу, а у Эй-тингона был польский паспорт. По закону его должны были ли-60 мобилизовать во французскую армию как польского беженца, либо интернировать. Эйтингону пришлось скрываться, в то время как его начальство прилагало лихорадочные усилия, чтобы исправить положение.

Рамон по-прежнему играл роль баловня судьбы, симпатизирующего Троцкому. Меркадер был способным человеком, и с помощью Эйтингона и его коллег смог достаточно быстро убедить Троцкого, что он не просто поддерживает движение троцкистов материально, но когда-нибудь сможет ему пригодиться как автор политических эссе и начинающий публицист. Заметим, что смертельный удар Рамон нанес Троцкому в тот момент, когда тот просматривал статью Меркадера, предложенную на высокий суд мэтра.

Нам трудно проникнуть в замыслы Эйтингона, когда он ещё только готовил операцию; он не делился ими ни тогда, ни спустя многие годы. Но, оценивая то, что он говорил и делал, почти невозможно избавиться от мысли, что он заставил себя согласиться с планом нападения на виллу в Койакане группой «Конь», предложенным Сикейросом, несмотря на то, что, будучи профессионалом, прекрасно сознавал, что успех такого предприятия чрезвычайно сомнителен. Тем не менее, он сделал всё, что было в его силах, чтобы обеспечить успех операции. Были наняты портные, которые сшили для нападающих полицейскую форму. Все они были оснащены автоматическим оружием, зажигательными бомбами и даже динамитными шашками, а также верёвками с якорем-кошкой и электропилой. Накануне налёта был организован банкет для местного отделения полиции, чтобы число полицейских в патрулях было как можно меньше. Из соображений конспирации Эйтингон в налёте на виллу участия не принимал.

Несмотря на то, что боевиков Сикейроса подстраховывал опытный Григулевич, попытка покушения окончилась полным провалом. Из 300 пуль, выпущенных нападавшими, 75 попало в кровать, под которой с началом атаки спрятались Троцкий и его жена. Оба они не пострадали. Расстреляв боезапас, Сикейрос и его люди, как мы уже знаем, скрылись, не удостоверившись в исходе атаки.

Такой финал акции был закономерен, если учесть, что нала-дение осуществляли простые крестьяне и шахтёры, хоть и имевшие какой-то военный опыт, но вовсе не подготовленные для специальной операции такого рода. Группа «Конь» задачу не выполнила.

Шум, который поднялся на Западе после нападения на виллу Троцкого, был оглушительным. Больше всего надрывалась печать нацистской Германии. Ей вторили газеты США и Англии, а также все националистические и эмигрантские круги. Но это было не главное, что вызвало гнев и Сталина, и Берии. Главной причиной была собственно неудача акции Сикейроса и его боевиков. Сталин потребовал отчета у Берии, тот — у своих сотрудников.

Через несколько дней после нападения свой отчёт прислал Эйтингон.

4 июня в Нью-Йорк возвратился курьер с письмом Тома. В июне за подписью Берии направляется спецсообщение в адрес Сталина и Молотова: «24 мая 1940 произведено нападение на дом Троцкого в Мехико. Наиболее полно обстоятельства освещает американская газета «Уорлд телеграф», приводим выдержки (далее следует описание, схожее с приведённым выше). По существу происшедшего нами получено из Америки донесение нашего человека.

Копия донесения прилагается:

«а) О нашем несчастье Вы знаете из газет подробно. Отчёт Вам следует, когда я или «Филипе» выберемся из страны

б) пока все люди целы, и часть уехала из страны

в) если не будет особых осложнений, через 2–3 недели приступим к исправлению ошибки, т. к. не все резервы исчерпаны

г) для окончания дела мне нужны ещё 15–20 тысяч (долларов) которые нужно срочно прислать

д) принимая целиком на себя вину за этот кошмарный провал, я готов по первому Вашему требованию выехать для получения положенного за такой провал наказания.

30 мая. Том».

И Сталин принял решение. В беседе с Судоплатовым и Берией в Кремле он, выслушав доклад разведчиков, сказал:

— Акция против Троцкого будет означать крушение всего троцкистского движения. И нам не надо будет тратить деньги на то, чтобы бороться с ними и их попытками подорвать Коминтерн и наши связи с левыми кругами за рубежом. Приступите к выполнению альтернативного плана, несмотря на провал Сикейроса, и пошлите телеграмму Эйтингону с выражением нашего полного доверия.