На прикладе насечки, на сердце рубцы

– Не злая – справедливая. И умная… Пойми, ты мне очень нравишься. И если я выйду замуж за Михайлова, все равно будут встречаться с тобой. И я не хочу, чтобы Степан все испортил. Если он вернется из тюрьмы, мне мало не покажется. Он поймет, почему я вышла замуж за Михайлова. Он поймет, почему Михайлов бросил его сестру… И еще он может узнать, что у нас роман с тобой, понимаешь?

– Не очень.

– Степан снайпером в Чечне был. Он и тебя убьет, и меня… Теперь ясно?

– Теперь да…

Уж кто-кто, а Стас знал, на что способен Степан. Тот и в денесинском изоляторе с тремя уголовниками расправился, и в СИЗО себя показал. Если он в рукопашной схватке так опасен, что будет, если в руках у него появится оружие?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 34

Машина неслась на бешеной скорости, стрелка спидометра уверенно подкатывалась к отметке двести километров в час. Прерывистая полоса посреди шоссе сливалась в сплошную, свет придорожных фонарей размазывался по боковому стеклу.

– Зачем ты так гонишь? – удивленно спросил Степан.

– Это не я гоню, – покачала головой Даша. – Это время так летит. Восемь лет, как один миг…

– Для тебя, может, и миг, а для меня эти восемь целой вечностью показались.

– И все-таки эти восемь лет позади. А мы несемся вперед, в нашу новую жизнь… Скажи, я сильно изменилась?

Даша нежно смотрела на Степана. Но именно это ему и не нравилось.

– Изменилась. Ты стала еще красивей.

Она была так же молода, как и прежде, разве что выглядела более зрелой. От этого ее женское обаяние только усилилось. И в сексуальной притягательности она прибавила… Но почему она смотрит на Степана? Ей нужно следить за дорогой.

– Мне кажется, мы сейчас убьемся! – ногами упираясь в пол автомобиля, воскликнул Степан.

– Не мы, а ты. У меня подушка безопасности, а у тебя ничего… А вот и «КамАЗ» тебе навстречу! Прощай!

Степан увидел, как навстречу им, лоб в лоб движутся фары автомобиля. Судя по габаритным огонькам кабины, это был грузовик. А Даша и не думала жать на тормоз. Напротив, она собиралась протаранить встречную машину.

До столкновения остались считаные мгновения.

– Нет! – закричал Степан и… проснулся.

До боли знакомая камера, трещина на потолке, тусклая лампочка дежурного освещения над дверью, тишина… Но нервное напряжение не оставило Степана, он вдруг почувствовал, что на него надвигается человек. Вернее, чья-то рука опускалась на него, и что-то нехорошее в него…

Степан дернулся, пытаясь уйти от столкновения, повернулся на бок. Но что-то острое все-таки проскользнуло между ребрами, вспарывая кожу, вгрызаясь в плоть…

Нападавший метил в сердце, однако его заточка, похоже, прошла мимо. Степан был ранен, но его рефлексы не отключились.

Сначала он поймал злодея за руку, выкрутив ее за спину, и только затем узнал, кто это такой. Олег Волгин попал к ним в отряд два года назад, Степан никогда с ним не конфликтовал – и тут на тебе..

– За что? – спросил он, взяв Олега на удушающий прием.

– Не знаю! – прохрипел тот.

– Как это не знаешь?

– Они сказали, что убьют жену и сына…

– Кто они?

– Я не знаю… Они к Ирке приходили, сказали, что мне конец, если я не соглашусь. Ее тоже, сказали, не пощадят… Она, дура, аванс взяла, а это, сам знаешь, согласие. Если бы я тебя не сделал, они бы ее убили…

– Но ты же меня не сделал.

– Значит, убьют…

– Извини, но я вешаться из-за вас не стану. И просто подыхать тоже…

Степан чувствовал, как мутится сознание, слабеют руки. Но у Олега уже нет возможности воспользоваться его беспомощностью: братва уже на ногах, она не позволит…

Очнулся Корольков на больничной койке. Слабость, тошнота, головокружение, но терпимо; главное, жив!

На следующий день появился аппетит, и, как нельзя кстати, подоспела посылка от Ольги. А принес ее майор Пилипенко, заместитель начальника колонии по оперативной работе.

– Ну, как здоровье? – спросил он, многозначительно глянув на соседа по койке.

Этим он как бы давал понять, что предстоящий разговор секретный, а значит, Степан может не переживать за свою репутацию.

– Да ничего, нормально. А что?

– Хоронить мы тебя собираемся…

– Не понял.

– Ну, кто-то же заказал тебя. Я так понимаю, с воли заказ пришел…

Пилипенко еще раз глянул на соседа, и тот, кивнув в знак того, что понимает, вышел из палаты. За ним потянулись и остальные. Разговор, может, и не секретный, а все-таки важный. Как-никак, речь шла о жизни и смерти.

– Так здесь я никому дорогу не перебегал…

Опекаемый им вор в короне умер еще в октябре девяносто шестого года. По причине слабого здоровья преставился. Хотя не известно еще, кто кого опекал. Он и законам неволи Степана обучил, и с уважаемыми людьми на короткую ногу поставил. Потому и нормально жилось парню в СИЗО.

А в ноябре того же года состоялся суд. Адвокат обещал условный срок, но за убийство Четова Степан получил восемь лет строгого режима. И отправили его по этапу в дальние края.

Была одно время у Степана мысль, что легко отделался. Если бы за убийство Мусы-Ахмата пришлось отвечать, мог бы и на пожизненное в совокупности загреметь. Но скоро понял, что восемь лет – это и есть целая вечность…