На прикладе насечки, на сердце рубцы

– Герман Витальевич, муж твоей сестры, очень заинтересован в успехе нашего предприятия. И дела у него вроде бы наладились… В общем, он людей из своей охраны озадачил, но все напрасно. Уверен, что капитан Гринчук пытается избежать проблем с ним… Да и образцы крови, взятой в твоем доме, говорят против тебя. Заключение экспертов категорично: кровь принадлежит гражданину Стягину.

– Да, но убил-то его Четов.

– В общем-то, так, – кивнул Станислав Сергеевич. – Но мы же отрицали, что убийство произошло в твоем доме. А факты доказывают, что убили Стягина при тебе… Сам по себе этот факт мало что значит. Отпечатки Четова на орудии убийства перекрывают все. Но вот Переверзев… Он утверждает, что видел, как ты сталкиваешь машину с обрыва.

– Но ведь это же неправда.

– Может, и неправда… – Ильинский долго и пристально смотрел на Степана. И вдруг резко спросил: – А может, все-таки правда?

– Нет, неправда, – немного помедлив, отозвался Степан.

– Но ведь в Авдеевке ты точно был.

– Был…

– Пойми, нам нужно выработать четкую линию зашиты. И если я буду настаивать на полной твоей непричастности к произошедшим событиям, то в итоге окажусь в глупом положении, а тебе дадут максимальный срок. И учти, я не следователь. Твое признание мне в том, что было, никаких последствий для тебя иметь не будет. Ну, разумеется, кроме пользы… Да, и еще один момент. Четов и его компания – организованная преступная группа, этот факт доказан. И если ты сознаешься в убийстве, мы легко сможет доказать, что это была самооборона.

– Так это и была самооборона, – решился Степан. – Сначала Четов убил своего друга Васю. Он его задушил. Потом застрелил Петлякова и Стягина…

– Зачем?

– Из-за денег. Не хотел с ними делиться. А меня просто ударил. Вот сюда, в затылок, – Степан с убедительным видом показал место, куда мог, но так и не ударил его Валера. – Я отрубился… Очнулся, смотрю, Вася мертвый рядом. А этот, Четов, машину ведет. Ну, я его и приложил…

– Как?

– Сзади по голове.

– Чем?

– Кулаком, в основание черепа. Не хотел убивать, но… Пришлось машину в Авдеевку гнать, она как раз по пути была, я на нее свернул… Да, машину я со скалы сбросил, но убил только Валеру.

– Отлично. Представим этот факт как самообо-Р°ну, – отстранение улыбнулся адвокат. – Превышение допустимых пределов… Учитывая, что Четов – бандит и убийца, получишь три-четыре года.

Учитывая твои заслуги перед страной, судья ограничиться условным наказанием… А деньги где?

Вопрос этот прозвучал настолько неожиданно, что Степан не сразу сообразил, о чем речь.

– Какие деньги?

– Бандитские. Сколько их там было?

– Да я не знаю. Видел только два чемодана.

– Два чемодана денег?! – глаза Ильинского алчно заблестели.

– Да.

– И куда они делись? – разволновался он.

– Не знаю… Я когда очнулся, их в машине уже не было. Я долго в отрубе был. Очень долго. Часа три-четыре… Я думаю, Валера их где-то в районе Авдеевки зарыл. Я когда очнулся, он мимо нее шел, в сторону трассы…

– А тебя он с собой зачем взял?

– Не знаю. Я сам долго думал; догадка у меня, в общем-то, есть…

– Какая?

– Может, он сам в Авдеевку собирался свернуть, к Скалистому ущелью, чтобы меня с обрыва скинуть, вместе с машиной… Сунул бы мне в руку пистолет, из которого он сам стрелял, дабы отпечатки мои остались…

– А может, ты сам с ним так поступил? – сощурившись, озадаченно спросил Станислав Сергеевич. – Сам Стяги на и Петлякова застрелил, а пистолет потом Четову в руку сунул…

– Я не понял, вы адвокат или следователь?

– Нет, не следователь. Но мне нужна четкая картина…

– Картину я вам нарисовал. Давайте ее лакировать, чтобы шероховатостей не было… Или вы уже «е хотите мной заниматься? – жестко, в упор посмотрел на Ильинского Степан.

Не нравилось ему, что адвоката интересуют деньги. Ведь в материалах дела о них не было сказано ни слова…

* * *

За окном жарило солнце, но в комнате колышет занавеску добротный кондиционер. Прохладный воздух приятно обдувает обнаженное тело, слегка взмокшее после постельных упражнений. Московская красавица Даша – превосходный мастер по этой части, и Стас не прочь был признать ее своим тренером. Хотя и сам был искушен в сексе.

Но прохладный воздух от кондиционера опасен для здоровья не меньше, чем сквозняк. Поэтому лучше не рисковать. Стас накрылся простыней, потянулся к тумбочке за сигаретами.

– А меня? – спросила Даша.

Он протянул сигарету и ей.

– Не мне, а меня, – мотнула она головой. – Меня укрыть не хочешь?

– А эстетическое созерцание?

Стас на все сто процентов был уверен, что новороссийские девушки в общей своей массе куда красивее, чем московские. Но Даша поколебала эту уверенность, настолько она была хороша собой. И лицо у нее на загляденье, и тело потрясающее.

– Это за дополнительную плату, – сказала девушка вроде бы в шутку, но прозвучало всерьез.

– Не будет дополнительной платы, – покачал Ильинский головой.