На прикладе насечки, на сердце рубцы

– Ты здесь побудь, я сейчас. Маму подготовлю, о4ца…

Ольга ушла, а минут через десять с отцом наперегонки из калитки выбежала мама. Постаревшая, осунувшаяся, волосы белые как снег… И отец сильно сдал. Но руку Степану он сжал с такой силой, что затрещали кости. И мама чуть не задушила его в своих объятиях.

– А ты говорил, нет Бога на свете! Есть Бог! – сказала мама, когда страсти немного улеглись.

И несильно хлопнула отца по затылку. Степан и Ольга засмеялись.

Из калитки вышла молодая пара. Стройный парень в сетчатой майке, симпатичная девушка в полупрозрачной тунике. Отдыхающие. На море спешат. Но Степан не завидует им. Он и сам теперь сможет пожить в свое удовольствие…

Только почему-то на душе похолодело, как будто осенний ветер подул. Марьяна тоже с парнем отдыхает. Сейчас они переспят в тихий час, а потом тоже на море пойдут…

– Сынок, у нас тут курортный сезон, так что не обращай внимания, – будто оправдываясь, сказала мама.

– Все как обычно, – улыбнулась Ольга. – Я им говорю, не надо дом сдавать, деньги есть и без этого. Ни в какую!

– Это твои деньги, дочка. А мы уж как-нибудь сами себя прокормим. Проходи, сынок, проходи…

Большой дом остался без изменений, а маленький исчез, вместо него стояло таких же размеров, но Уже двухэтажное строение.

– Здесь мы сами с отцом живем, – сказала мама. – Не тесно нам. И с тобой места хватит.

Между домами в большом круглом бассейне серебрилась вода. Грузный мужчина тихонько греб ру_ ками, полная женщина стояла у поручней, рядом с ней – мальчишка лет десяти, пухлый, с круглым лицом. И девушка в шезлонге загорала – не очень симпатичная, зато с хорошей фигуркой. К тому же одна. Да только не интересно это Степану. Все мысли о Марьяне …

– Море сегодня штормит, а так бассейн свободный, – сказала мама.

– Ты и сама свободная, как я погляжу, – поддел ее отец. – Давай на кухню, на стол накрывай… Водка у нас есть?

– В магазине водка.

Мама отправилась на кухню, а отец – за покупками, столь необходимыми к праздничному столу.

Степан сел за столик под раскидистой искусственной пальмой. С моря дул приятный освежающий ветер, сверкающая вода в бассейне бодрила, и кресла такие удобные, что совсем не хотелось идти в дом.

– Ну вот, все улеглось… – сказала Ольга, доставая из сумочки сигареты.

Заметив его удивленный взгляд, протянула ему пачку.

– Будешь?

– Нет, я давно уже бросил…

– Здоровый образ жизни?

– А что, не похоже?

– Ну, на уголовника ты точно не похож… На Семена в молодости похож. Плечи, мышцы… Ты его не узнаешь. Располнел, брюшко появилось…

– Молодость уходит, жирок приходит… Ты раньше не курила.

– Да я так, понемногу…

– Переживала, когда Герман ушел?

– Да как бы тебе сказать… – пожала плечами Ольга и вдруг призналась: – Очень переживала!

– Не встречаетесь?

– Он иногда приезжает. С сыном повидаться… Я сейчас ему разрешаю с Мишкой видеться. Потому что с Семеном счастлива… А раньше нет, глаза готова была выцарапать предателю!

– А новую его видела?

– Приходилось… Красивая, ничего сказать не могу. Но, поверь, не лучше меня.

– Да я в этом и не сомневаюсь.

– Под кошечку косит, под белую и пушистую, а усамой взгляд лисий. Тварь… Кстати, ты так и не объяснил мне, почему тебя похоронили? Я ведь недавно с Ильинским встречалась, про тебя разговор зашел. Он мне сказал, что сейчас тело заключенного можно домой забрать, на родном кладбище похоронить. Я даже запрос сделала, людей собралась за телом отправить… Эксгумацию хотели провести.

– Эксгумация на дом пришла, на своих двоих, – усмехнулся Степан. – Верней, экскумация, от слова «кум»… Это кум перемудрил, начальник оперчасти… Покушались на меня, Оль, два месяца назад. Рана только-только затянулась…

Степан начал было поднимать футболку, чтобы показать свежий шрам, но передумал и махнул рукой.

– В общем, Даша меня спасла. То есть не Даша… она мне снилась, той ночью. Едет на машине, меня везетет, мы прямо на «КамАЗ» едем. У меня, говорит, подушка безопасности, а ты, говорит, прощай. Я глаза открываю, а надо мной уже нож занесли… Еле увернулся. В нашей камере мужик сидел, ему меня заказали.

– Кто заказал?

– Он не знает… Его втемную использовали, через жену. Деньги ей заплатили, а ему исполнить пришлось. Да и жена наверняка заказчика не знает.

– А кто мог заказать?

– Не знаю, Оля… Только догадываться могу.

– Если ты вдруг думаешь, что это я, то ты очень сильно заблуждаешься.

Ольга разволновалась так, что побледнела.

– Вот уж на тебя не думаю, – со всей убедительностью, на какую был способен, проговорил Степан.

– И на Германа не думай. Он знает, откуда деньги. Но сразу мне сказал, если ты попросишь их обратно, он тебе все вернет. Все, что ты дал, все вернет…

– Так я мог бы и с процентами попросить.

– Это глупо.

– Да я и не собираюсь ничего просить. Я говорил тебе, что это проклятые деньги. Я в тюрьму из-за них сел, ты с Германом развелась…

– Ты не из-за них в тюрьму сел. И я не из-за них с Германом разбежалась. А если из-за них, тогда это счастливые деньги. Потому что мне с Семеном лучше, чем с ним…