На прикладе насечки, на сердце рубцы

– Вздохами, ахами, стонами, наконец. Ты извини, что я так прямо. Я ведь и наготы своей не боюсь, и о сексе запросто… на словах… А реально со мной очень трудно. Характер такой дурацкий… Потому и говорю, что мы не будем смущать твоих родителей… Если у тебя какие-то планы на меня, то лучше меня обратно отвези… Паша меня любит, он мне все простит. Кстати, мы на дискотеку собирались…

– Намек понял.

Степан вернулся домой, оставил Марьяну в машине, а сам отправился к родителям. Отец чинил протекший кран где-то в гостинице, мама смотрела телевизор.

– Ольга не звонила? – спросил он.

– Нет, – покачала головой мама. – Наверное, еще не доехала. Сам знаешь, какая дорога…

Они договаривались, что Ольга позвонит, когда доберется до своего дома. Не нравились ему ее предчувствия. Неспроста она боится мужа… Может, зря он отпустил сестру одну.

– У нее же сотовый. Надо бы позвонить…

– Не надо. Дорога сложная, ей отвлекаться нельзя.

В логике маме не откажешь.

– Я машину в гараж поставлю. Мы тут в кафе сходим… Ты мне свой телефон дай, как только Ольга позвонит, ты мне звякни.

– Чего ты за нее так переживаешь? – встревожилась мама.

– Да не переживаю… Да, тут одна девушка номер хочет снять.

– Какая девушка? – заинтригованно спросила мать, разом забыв об Ольге.

– Я же сказал, одна… Для меня одна.

– Так быстро?

– А вдруг это судьба, что я за один день восемь лет наверстал…

– Ты с ней жить будешь?

– Она не такая, чтобы с кем-то жить… – В голосе Степана не хватало уверенности.

Сказать Марьяна могла все, что угодно, а вот как будет на самом деле, еще неизвестно. Может, она сдастся ему на милость прямо сегодня. Он-то, конечно, не откажется. Но все-таки ему не хотелось, чтобы она разочаровала его враньем. Хватит с него Даши с ее лисьими повадками…

Степан взял у мамы телефон. В кафе он Марьяну не повел. Она вдруг сказала, что хочет просто пока-таться на машине.

– И лучше всего по горам. Только так, чтобы море было видно.

– Тогда у меня есть неплохой вариант…

Он отвез девушку на улицу Верхнюю, в свой старый дом.

Здесь все было так же, как и прежде. И деревья ухожены, и в огороде порядок.

– Я здесь когда-то жил. Целых несколько дней. После армии… Из армии вернулся – и сразу в тюрьму…

– За что? – спросила Марьяна.

– Подонка одного убил…

Они стояли во дворе дома, в беседке, увитой виноградом. Степан поднял руку, сорвал гроздь «Изабеллы»… Тогда, восемь лет назад, когда он жил здесь с Дашей, виноград был зеленым. Зато сейчас он в самом соку. А вместо Даши с ним Марьяна. Он начинает новую жизнь. И было бы здорово, если вместе с этой девушкой.

– А почему мы в дом не заходим? – спросила Марьяна.

– Призраки там.

– Ты меня пугаешь… – Она взяла Степана под руку.

– А ты не бойся. Я же с тобой.

– Здесь, наверное, дедушка твой умер? – предположила девушка.

– И бабушка тоже, – подтвердил он. – Но их я не боюсь. Они хорошие…

– А кто плохой?

– Бандиты… Здесь трех бандитов убили.

– Кто?

– Их дружок. Из-за денег… И меня убить хотел. Не вышло… Меня трудно убить.

– Я знаю, ты сильный.

Она еше крепче прижалась к Степану. Он даже ошушал, как бьется ее сердце. И непонятно, то ли от страха, то ли от возбуждения…

– И мне с тобой не страшно, – прошептала Марьяна. – Верней, страшно, но больше интересно… А давай в дом зайдем? На призраков хочу посмотреть…

Степан лишь усмехнулся в ответ. Но в тайник за ключом полез; нащупал его, вытащил. В ночной тишине, нарушаемой лишь стрекотом сверчков, скрип, с которым открылась дверь, прозвучал зловеще. Марьяна испуганно ойкнула и обняла Степана двумя руками, грудью плотно прижавшись к его спине.

В комнате под ногами скрипнула половица, но это было единственное, что нарушило мертвую тишину. Буфет, стол, диван, стулья, тихонько тикают часы… Нигде нет привидений. Да и не должно быть.

– А там что? – завороженно прошептала Марьяна, движением руки показав на чернеющий дверной проем.

– Спальня… Я там спал.

– С кем?

– Какая разница?

– Никакой… Зайдем?

– Свет включать?

– Не надо.

В спальне было еще темней, чем в горнице, но Степан все же разглядел очертания кровати, которую они когда-то раскачивали с Дашей.

В доме чисто: мама убирается здесь регулярно Возможно, и белье на кровати чистое. Можно прилечь с Марьяной. Кто знает, может, она потому и потянула его в спальню, чтобы подбить на грех.

– Здесь перина мягкая, – сказал Степан. – Если ее взбить, станет еще пышней…

– А как ее взбить?

– Можно руками, можно телами… Хочешь попробовать?

– Какой ты хитрый!

Марьяна отпрянула от него и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направилась к выходу. И темнота ей не страшна, и призраки не пугают…

Степан должен был отправиться следом, но медлил. Сел на кровать, закрыл глаза. Даша, Даша… Может, она и предала его из-за денег, но ведь он ко-гда-то был счастлив с ней… Где она сейчас? С кем? Далеко она и с другим… Что ж, пусть так все и остается. У нее свое счастье, у него свое. Не будут они больше расшатывать эту кровать. И не надо. Но память о тех лихих днях пусть остается. И не надо тащить Марьяну в эту постель…