На прикладе насечки, на сердце рубцы

Она тоже хотела искупаться, но у нее не было купальника. Все ее вещи остались в комнате, которую она снимала вместе с Пашей. Надо ехать в Денеси-но, чтобы забрать их, а это долго, и времени нет.

– Дело дрянь, – выбираясь на сушу, с улыбкой сказал Степан. – Я и сам как бомж одет… Сейчас в магазин поедем, все, что нужно тебе, купим. Ну и себя не обижу, если ты не против…

Вместе с Марьяной он отправился в город.

Они подъезжали к городскому рынку, когда навстречу им попался черный «Мерседес», за рулем которого Степан увидел мужчину, чье лицо показалось ему знакомым.

– Ильинский, твою мать!

Он затормозил так резко, что водитель шедшей сзади машины от возмущения просигналил во всю мощь клаксонов. Степана это не смутило. Больше всего он боялся реакции гаишников, поскольку доверенности на автомобиль у него не было. Но все обошлось. Не остановили его и после того, как он развернулся через сплошную линию.

– Ты за ним гонишься? – догадалась Марьяна.

– Да спасибо ему забыл сказать.

– За что?

– Да за восемь лет, что зону топтал…

Он вспомнил, как Ильинский выпытывал у него, куда делись деньги. Теперь он понимал, что за этим любопытством стояла Даша…

– Сначала все хорошо было, а потом эта дрянь вмешалась, – вслух подумал он.

– Какая дрянь?!

– Красивая… Очень красивая. Да ты ее видела. С Германом Витальевичем…

к – Дарью?! Да, видела… Красивая. Очень. И такая неприступная…

– Да, кстати, когда ты ее видела?

– Сегодня утром. Когда мы все в больницу собирались. Она из гостевого дома вышла, в машину села. Важная вся такая, как царица…

– Важная… Ты спрашивала, с кем я в старом доме спал. С ней спал…

– Ты ее любишь?

– Уже нет.

– А любил?

– Да не в этом дело.

– В этом… Для меня – в этом! Она такая красивая… – хныкающим голосом сказала Марьяна.

– Поверь, ты красивей!

– Правда?

– Я тебя очень хочу.

– Ну, ты же знаешь… – неуверенно покачала девушка головой.

– Знаю, знаю… Дашке деньги нужны, которые у Германа. Она их своими считает… А у Ольги бизнес наполовину с Германом. И сын у них общий. Если Ольга погибнет, Герман себе все хапнет… Угадай, кому все отдаст?

– Не знаю. и – Дашке и отдаст… Она баба хитрая. И коварная… И по трупам легко пройдет. Ходила, ходит и ходить будет. Если ее не остановить… Она очень опасная… Я ее сегодня утром видел, она в меня стреляла. Только не она это была…

– А кто?

– Не знаю… Алиби у Даши, ее в доме у Ольги видели. И Семен видел, и мама, и ты… Кто же тогда в меня стрелял?

– Кто?

Степан промолчал. Во-первых, у него не было ответа на этот вопрос. А во-вторых, он скорее размышлял вслух, чем разговаривал с Марьяной. «Мерседес» Ильинского вдруг заложил крутой вираж, проехав на желтый свет, и Степану пришлось мчаться за ним на красный. Хорошо, что гаишников не было.

Они появились чуть позже, на главной улице города. Степан, преследуя Ильинского, не уступил дорогу пешеходам и вынырнувший откуда-то из-за дерева мент махнул палочкой.

– Твою мать! – выругался Корольков.

– Тебе с моей мамой познакомиться не терпится? – насмешливо спросила Марьяна.

– Извини.

«Мерседес» свернул направо. Степан, набравшись смелости, не остановился по требованию гаишника. А продолжил преследование.

К счастью, машина Ильинского затормозила возле старинного здания с барельефами, напротив которого была разбита уютная, под сенью тенистых деревьев парковка.

Степан остановился чуть поодаль, но в машине он оставался недолго. Взвыв мигалками, к нему подъехал милицейский «Форд», из которого резко, порывисто выбрались гаишники. Один взял «Тойоту» на прицел автомата, другой потребовал, чтобы Степан покинул машину.

Лейтенант грубо схватил Королькова за плечо, развернул к себе спиной, заставил обеими руками опереться о капот, быстро обыскал. И только затем спросил документы.

К Степан предъявил ему права, техпаспорт, но этого было мало.

– А доверенность? – сверив один документ с другим, спросил гаишник.

– Командир, может, договоримся?

Краем глаза Степан видел, как к ним подходит Ильинский. Судя по его внимательному взгляду, адвокат узнал его. А привлек его вой мигалок. Чертовы менты!

Глава 40

Ильинский вел себя как настоящий адвокат. Не здороваясь со Степаном, он сразу обратился к его притеснителям.

– Извините, а я мог бы узнать, что здесь происходит?

К лейтенанту он обратился вежливо, но взгляд жесткий, можно даже сказать, хищный. Видимо, такое отношение к милиционерам у него на инстинктивном уровне.

– А вы, собственно, кто? – раздраженно глянул на Станислава гаишник.

– Адвокат… Адвокат Ильинский. Вот моя визитная карточка.

Лейтенант взял визитку, но даже не глянул на нее.

– Что вам угодно?

– Степан Михайлович – мой клиент. Видимо, он приехал ко мне.

– Да, так спешил к вам, что требование остановиться проигнорировал… И доверенности у него нет.

– А чья машина?

– Так… Журков Семен Борисович…

– Правильно, это жених его родной сестры. Она сейчас в больнице, в критическом состоянии. Поверьте, в этой семье сейчас такая неразбериха, что некогда составлять доверенности.

– Не знаю, не знаю….