На прикладе насечки, на сердце рубцы

– Я выводил ее на чистую воду.

– Ты ее любишь?

– Поверь, помидоры уже завяли…

– А меня ты любишь?

– Подожди немного, я сам тебе об этом скажу…

– Жду.

Степан внимательно следил за дорогой – и вперед смотрел, и назад поглядывал. Особенно осторожен он был на серпантине. Даша и ее пособники в розыске, но вдруг они вместо того, чтобы отступить, прибегли к наступательной тактике. Ведь если убить Степана, то как доказать причастность Даши к убийству Ильинского?..

Его могли подрезать на крутом горном повороте, могли расстрелять из автомата. Он думал об этом и жалел о том, что согласился отправиться в Денеси-но. Не за себя переживал, за Марьяну… Ждать недолго, скоро он признается ей в своих чувствах.

Но его опасения оказались напрасными. Они беспрепятственно добрались до поселка, выехали на Вишневую улицу.

– Думаю, Паша уже должен был уехать, – сказала Марьяна, прежде чем выйти из машины.

– Может, уехал, а может, и нет…

Степан не отпустил девушку одну. Закрыв машину, отправился в дом вместе с ней.

Во дворе он встретил бывшего своего одноклассника Юрку Рябкова. Сразу даже не узнал его, настолько взросло тот выглядел. Да и лицо у него чумазое, потому что копался в моторе стареньких «Жигулей». Степан перекинулся с ним парой дежурных фраз и продолжил путь. Сначала надо с Пашей разобраться, а потом и разговоры вести.

В недавнем прошлом Марьяна жила со своим парнем в пристройке к дому. Отдельный вход, две комнаты, беспорядок, вещи валяются как попало, резкий запах табака и перегара.

– Кажется, Паша никуда не уехал, – сказала Марьяна.

Она быстро собрала свои вещи, уложила их в сумку. Она спешила убраться отсюда, пока не появился ее бывший парень. Да и Степану встреча с ним не улыбалась.

Юра стоял возле машины, глядя, как его бывший одноклассник вместе с Марьяной входит в дом. В той же позе он оставался, когда они выходили из пристройки.

– Степа, так это ты Пашку сделал? – спросил он, растягивая рот до ушей. – И Марьяну отбил, и его причесал…

– Ну, я же не виноват, что влюбился.

Степан нарочно сказал это громко, чтобы слышала Марьяна. Она шла к дверям в другую половину дому, чтобы забрать у хозяйки паспорт. Услышав слова Степана, она обернулась и радостно засмеялась.

– Девчонка знатная…

– А ты разве здесь жил?

– Нет, это жены дом… Знаешь, Пашка тут рвал и метал. Друзья тут к нему вчера приехали, всю ночь бухали.

– А сейчас они где?

– Как проснулись, на море отправились. Полдень, жара, а им по барабану, взяли пива и пошли… Я бы тоже от пивка не отказался. Может, тяпнем по чуть-чуть? Молодость вспомним, а?

– С удовольствием. Но не сейчас… Ты извини, нам уже пора…

– Ну, ну, бывай!

Марьяна забрала свой паспорт, так что можно уходить. Некогда было разговаривать с Юркой. Степан подал ему на прощание руку и повел свою девушку к «Фольксвагену».

Он открыл ей дверь, помог сесть в машину. И в это время появился Паша. Он был не один, с друзьями, с двумя такими же здоровяками, как он.

– Стой! – заорал парень, увидев Степана. – Стой, козлина!

Но Степан его не послушался. У него был запас времени, и он им воспользовался. С виду неторопливо, но быстро сел за руль, завел машину и был таков.

Они ехали, выбивая пыль из-под колес, а Паша со своими дружками бежал за ними, размахивая кулаками.

– Не догонишь! Не догонишь! – Марьяна развернулась к бывшему парню лицом, встав коленями на сиденье. И рукой помахала. – Он догоняет, я удираю. Некрасиво как-то.

– Ты не удираешь, ты отступаешь. И правильно делаешь. Ему же лучше будет… Не жалеешь, что бросила его?

– Нисколько. Надоел он мне. Большой и глупый… И вообще… Давай не будем о нем говорить? Как будто его никогда не было.

– Хорошо! Ну что, в Новороссийск поедем? Или здесь переночуем? – спросил Степан.

– Где здесь?

– Ну, родители в Новороссийске, дом свободен…

– Какой дом, возле моря или на горе?

– На горе всегда свободен…

– Если на горе, то я согласна.

– Там удобств нет.

– Есть. Ты – мое удобство… Мне с тобой удобно. И очень-очень хорошо… А потом, это несправедливо.

– Что несправедливо?

– Ну, с Пашей у нас… Да, мы же договорились не вспоминать о нем… Я теперь только о тебе могу думать. И должна… Прямо сегодня… Но только там, наверху… Где ты был с Дашей…

– При чем здесь Даша?

– При том, что я не хочу о ней думать, но не получается… Ты как-то сказал, что был с ней в своем доме… Теперь ты должен перебыть со мной, там… Именно в той постели… Ты меня понимаешь?

Степан не ответил. Он молча направил машину вверх по улице, в противоположную сторону от моря.

Не так давно была у него мысль сохранить память о Даше. Быть с Марьяной, но про нее помнить. И для этого постель в старом доме оставить в неприкосновенности. Но Марьяна как будто почувствовала настрой его души. Она хотела стереть из его памяти приятные воспоминания о Даше и заполнить освобожденное место собой… Что ж, пусть будет так.