На Пришибских высотах алая роса

Надзиратели регулярно приносили пищу. Она ела без аппетита, порой слегка притрагиваясь, заставляя себя проглотить хотя бы несколько ложек для маленького. Ему необходимо питание, необходимы витамины. А где их взять?! Живот уже стал немного выделяться, но не был виден для постороннего взгляда под свободной тюремной робой. Постепенно возвращались силы, а с силами и какая-то, непонятная даже ей самой, уверенность. Она стала подниматься и немного гулять по камере. Даже ограниченная стенами камеры, куда не попадала никакая информация, она не падала духом. У нее насильно отобрали свободу и право на нее, но надежду у нее никто не заберет никогда. А надежда предполагает будущее. А какое у нее будущее? На компромиссы со своей собственной совестью она никогда не пойдет, и вся суть ее трагедии заключается именно в этом. А поэтому надежда была тем конкретным понятием, которое согревало душу, окрашивала жуткую серую камерную жизнь теплыми тонами.

Вот уже много дней не вызывали Тасю на допрос. Следователи словно забыли о ней. Она, конечно, понимала, что это не простая забывчивость, что она чем-то мотивирована, но ей знать их мотивов, не дано. Мучаясь в догадках, о чем только она не передумала, но так и не смогла даже предположить причину такого забвения. А вот другие мысли лезли в голову. Тяжелые мысли, от которых муторно становилось на душе. Думая о своей трагической, неподвластной человеческой логике судьбе, все больше понимала, что она идеализировала тех, с кем свела ее судьба разведчицы. Понимала, что все это звенья одной чудовищной несправедливости, целенаправленной и кем-то из высших эшелонов власти, одобренной. Но, Тася и в мыслях не держала имя какой-то конкретной личности, тем более Сталина. Ведь прошел до войны слух, что он лично приказал выпустить из тюрем многих высших командиров и генералов, что он вновь доверил им командование армиями и другими боевыми соединениями. Нет, она никак не связывала эти безобразия с его именем. Это никоим образом не укладывалось в ее сознании. Она была уверенна, что все это идет мимо него, что из-за своей огромной загрузки государственными делами, проблемами на фронте, он просто еще не успел вникнуть в то, что происходит за этими стенами. Разве могла она предположить, разве могла она знать, что он причастен был ко всему этому, что все это происходило и с его ведома. Миллионы трагических судеб, миллионы оборванных жизней станут той бомбой замедленного действия, которая все же взорвется. Попытка построить коммунизм, самое справедливое общество обернулось трагедией для человечества. А все потому, что игнорировались законы развития этого общества. Все это усугубилось еще и тем, что к власти пришли не просто малограмотные люди, а амбициозные, преисполненные тщеславия. И ради удовлетворения своих страстей и по причине необознанности в этих законах, вершили историю на свой вкус и риск. Это тщеславие, помноженное на другие пороки, и превращало их в преступников. Но их таковыми никто не считал. Они были у власти, и им дозволено было все.

Полоса лютых, как февральские морозы, допросов с пристрастием кончилась, и наступила неожиданная оттепель. Что это значило? Тася не понимала, но догадывалась, что грядет какое-то изменение в этой жестоко-монотонной последовательности, которая сложилась с тех пор, как ее привезли сюда.