На привязи - 2 (ЛП)

Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться, в то время как он проводит ухоженной рукой по его зачесанным назад волосам. Кипящая неудовлетворенность в его глазах даёт мне полное удовлетворение. Его сердитый взгляд есть неустанное напоминание о том, что я ничего не смогу сделать, чтобы угодить ему. Я не спускаю глаз с компьютера, когда просматриваю электронную почту. Может быть, если я сделаю вид, что его здесь нет, он уйдет.

— Геллар, ты слышишь меня? Ты что оглохла? Или ты намеренно меня игнорируешь?

Нет не пронесло. Было бы намного легче проигнорировать голого мужчину, стоящего посередине моего офиса.

— Доброе утро, — говорю я сладко. Я надеюсь, что он чует мой сарказм.

Цвет его костюма бросается в глаза. Я стону при виде этого. Сегодня он одет в серое. Я ненавижу, когда он носит серый. Цветовой контраст подчеркивает синеву в его глазах. И это раздражает. Даже сейчас, он выглядит так, как будто собирается на съемки в журнале GQ. Богатый ублюдок.

— Я спрашиваю тебя, какого хрена? — спрашивает он, указывая на заголовок, который гласит: Николас Стоунхайвен из StoneHaven Publishing Co. будет встречать гостей на ежегодном гала-концерте в Нью-Йорке.

— Это... ну, ты же сам знаешь о торжестве. Ты единственный, кто просил меня запланировать это событие.

Притворяйся. Получай удовольствие от этого. Николас планировал эту поездку в течение нескольких неделей, это расплата за то, что он сказал, что я ничего не значу для него через несколько минут после того, как он трахал меня. Видимо, нет ничего ужасного в том, что воинственный пьяница, соблазняет меня в своём кабинете, затем заталкивает тебя под стол, пока строит планы, чтобы трахнуть Элисон. Я понимаю, что она его невеста, но мне от этого не легче.

— Геллар, ты знаешь почему я расстроен. Зачем ты поменяла дату торжества на ту же ночь, когда я должен был уехать из страны? — спрашивает он, постукивая пальцами по моему столу от нетерпения.

— Николас, я понятия не имела, что ты...

— Хватит пороть чушь, Геллар, ты сделала это нарочно.

Если раньше на нас с Николасом никто не обращал внимание, то сейчас некоторые любопытные лица глазеют на нас. Даже Кен одаривает меня “прости” взглядом, когда смотрит на меня, печатая на компьютере. Его офис находится прямо перед моим отсеком. Единственная вещь, разделяющая нас — проход к лифтам. Слава Богу, он так близко. Мне сейчас так нужна моральная поддержка. Николас садится на край моего стола, скрещивая руки на груди в попытке испугать меня.

— Почему ты аннулировала мои билеты? И не вздумай играть со мной. — Моё молчание только делает его злее. — Что ты скажешь в свое оправдание? — спрашивает Николас, почти рыча.

— Прости, я перепутала даты. Хочешь, я позвоню координатору мероприятия и в музей?

Дата события уже опубликована. Изменение только создаст путаницу и недоверие у людей, или сделает их подозрительными, и Николас понимает это.

— Не думаю, что ты хочешь, чтобы я сделала это, и не думаю, что газеты напечатают опровержение. — Я улыбаюсь внутри. Я выиграл эту битву, но война незакончена.

На лице Николаса расплывается ухмылка. Он встаёт, и одним быстрым движением разворачивает мой стул, притягивая меня к себе. Я ёрзаю под его пристальным взглядом. Его руки удерживают мой стул на месте, когда он наклоняется ко мне, сокращая пространство между моим и своим лицом. Что он делает?

Воспоминания о том, как я находилась под ним, когда он трахал меня, мелькают в моей голове. Моё тело предаёт меня, и я таю под его взглядом. Его дыхание свежее со слабым запахом корицы. Этого достаточно, чтобы завести меня. Я знаю, что со мной что-то не так. Мой рассудок говорит, уходи, но мои щеки краснеют при виде того, как он облизывает нижнюю губу. Он ухмыляется мне, когда ловит меня на том, что я пялюсь на его губы, но он не останавливается. Я почти чувствую тепло его губ возле своих. Чувствую, как его язык скользит по моей коже. Это момент чистого блаженства. И момент, который я пыталась забыть последние несколько дней.

— Туше, Ребекка, но помни, что Рождество не за горами, и ты только что дала мне повод для того, чтобы не позволить тебе улететь домой, — говорит он. Он тянет меня к себе и останавливается, чтобы посмотреть на мои губы. Его глаза обводят мои губы собственническим взглядом.

О. Боже. Мой

— Я буду иметь тебя, и ты будешь только моей, — тихо говорит он. — Тебе лучше уяснить, что я заставлю тебя заплатить за то, что пропускаю поездку из-за тебя.