На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев

Антонов, занимающий в центре должность старшего инструктора по действиям разведывательно-диверсионных групп, был объектом зависти довольно большого количества солдат и офицеров. А как же — те же самые марши с той же самой нагрузкой у него получались на порядок легче, плюс Звезда Героя, плюс отличная девчонка, влюбленная, судя по всему, в него по уши. И как бонус — слава известного поэта-фронтовика.

С другой стороны, зависть, очевидно, была белой — переобучающиеся хотели стать такими же, а потому на тренировки не жаловались и старались только лучше. Так что товарищ Сталин вновь оказался прав — если показать человеку эталон, которого он вполне может достигнуть, то для работы над собой появляется более чем отличный стимул.

Разговор друзей прервало появление Анастасии — она как раз закончила смену и теперь устало шагала в сторону скамейки с весело перешучивающимися офицерами.

— Привет, мальчики. — Девушка первой поприветствовала поднявшихся мужчин.

— С какими это тут мальчиками вы разговариваете, товарищ Лазина, а? Здесь таких нет, тут только мужчины. — Шимазин, как всегда, не смог удержаться от подколки.

— Ну, мне только про одного из присутствующих сие достоверно известно, товарищи офицеры. — И показала залившемуся краской майору язык.

— И откуда это такие познания? — все же поинтересовался Терентий.

— Отставить пошлости, товарищ майор. — Улыбающийся Антонов притянул Настю к себе на колени и, поцеловав ее в макушку, подмигнул комбату.

— Ну вот, чуть что, так сразу Шимазин виноват, — усмехнулся комбат. — А ведь это она первой начала. Ах, женщины, что вы делаете с нами, мужчинами. — И, сокрушенно покачав головой, Терентий отправился дальше. Пройдя пару метров, он приостановился и, полуобернувшись, позвал Васильева за собой:

— Лень, пошли поедим, что ли. Дадим нашим голубкам немного уединения. — И вскрикнул от попадания брошенного меткой рукой желудя.

— Ну вот, опять я виноват. А ведь хотел-то как лучше и…

— Ладно, ладно, иду, — прервал готового начать жаловаться друга Леонид. — Бывай, майор, увидимся еще. Товарищ Лазина! — И, откланявшись, Васильев отправился вслед удаляющемуся Шимазину.

«Учеба учебой, а обед по расписанию», — мелькнувшая в голове Антонова мысль заставила его улыбнуться…

3 июля 1942 года. Вашингтон, Белый дом.

— Поэтому, господин президент, подобный подход представляется нам необходимым. — В завершение этих слов одетый в генеральскую форму человек ткнул в одну из лежащих перед Рузвельтом бумаг.

— Генерал, мне представляется несколько сомнительным подобный «подход». — Глава США выделил голосом последнее слово. — Сталин слишком силен, а у нас действительно серьезные проблемы с японцами, и вы предлагаете мне буквально толкнуть русских в объятия империи? — Президент недовольно покачал головой.

— Нас поддержит Британия, а затем и Германия.

— То есть вопрос мирного сосуществования наших систем вами даже не рассматривался, Джордж?

— Я, комитет начальников штабов, а также множество сенаторов согласны с выводами аналитиков — в случае, если мы не сдержим Союз военными мерами, его экономика станет более чем достаточной для превосходства. И мы проиграем войну даже до ее начала. Сейчас мы можем победить, хотя это и будет стоить нам очень дорого. Через десять лет победа будет практически невозможна.

— Боюсь, я не могу с вами согласиться, генерал. Как вы предлагаете объяснять избирателям, что наш вчерашний друг резко превратился во врага?

— Это неважно. Важно то, что если мы не выступим против Советов, то наши дни сочтены, — ответил Маршалл, глядя в глаза командующего.

— Еще как важно. Но давайте все же о другом. Сейчас мы, очевидно, неспособны противостоять еще и русским. Наша экономика пока к этому не готова. И я даже боюсь представить суммы, которые потребуются для ведения подобной войны.

— Деньги у нас будут, господин президент. Я уверен, что нация нас не подведет. И у нас нет выбора.

— Выбор всегда есть, Джордж. Всегда. Напомню вам, кстати, что еще недавно в Россию ехали на заработки наши собственные сограждане. Так что даже вопрос о превосходстве нашей системы при грамотном противодействии не столь очевиден нашим избирателям. А вы хотите им сказать, что те, кого еще вчера мы называли нашими союзниками и друзьями, оказывается, враги? Американцы — это пока еще не нация идиотов, генерал.

— Именно поэтому-то они и поймут все правильно, господин президент.

— Я считаю нашу с вами дискуссию бессмысленной. Мы вернемся к ней через пару лет.

— По крайней мере, разрешите нам начать готовить планы по вторжению, господин президент. — В голосе Маршалла прозвенела сталь.

— Ну, это я могу одобрить. Только не тратьте на этот вопрос много ресурсов, Джордж. У нас есть гораздо более важные задачи.

— До свидания. — Отдав честь, генерал отправился на выход, столкнувшись в дверях Овального кабинета с адмиралом Нимицем, также спешившим на доклад к главе государства. Дела на Тихом океане обстояли отвратно…

5 июля 1942 года. Северный Урал.

— И когда закончат монтаж?