Читаем На пути к философии. Путевые размышления полностью

Недавно была секция по философии математики на питерском конгрессе философов науки И там Шапошников говорил о том, что бесконечное в математике пробуждает мысли о возвышенном Для меня в математике есть нечто божественное, я люблю пифагорейцев, хотя по-другому люблю и атеиста Мейясу Некоторые люди ругаются с Богом, но оказываются ближе к нему, чем те, кто равнодушен Теплохладен

Я начала это размышление с горьких слов о себе, но быстро соскользнула в приятную медитацию о Витгенштейне, Крипке, Шапошникове Никому не хочется долго думать о тяжёлых вещах А признание, что ты свалился в профессиональную тупость – это тяжелая вещь Я ещё немного жива, я ещё не совсем померла, но если я буду все время только работать, я рискую помереть И окончательно утратить понимание, то понимание, которому нас учит континентальная философия

Да и было ли оно

Автобус выезжает к метро Рассказовка и стоит в пробке Странно, какая пробка вечером воскресенья А вот ведь собралась

Сейчас проедусь ещё немного, а потом пойду пешком, на ходу ни о чем толком не думая


15 декабря 2020

Сегодня у меня свободный день, давно такого не было В последнее время даже по воскресеньям какие-то деловые зумы Конец семестра, вал контрольных, эссе, рефератов, зачетов и тому подобных вещей, важных не мне, а тем, кто пишет для оценки

А кто пишет не для оценки? Писать для оценки для студента и даже аспиранта естественно

Вот я пишу статьи, пишу книги, пишу дневники, пишу медитации, пишу романы, пишу письма Для чего я все это делаю?

Для чего ты, Косилова, пишешь?

Сразу приходит в голову циничный ответ, которому нас научила современная философская мода: я это делаю для символического капитала Напишу в фб и получу лайки Напишу в журнал и получу публикацию Напишу роман… Здесь ничего не получу, потому что свои романы я почти никому не показываю Эх, помню пять лет назад я писала, было увлечение, вдохновение, писала даже по ночам Я тогда только выныривала после глубокой депрессии Писала, буквально, чтобы вцепиться в жизнь Романная жизнь – это альтернатива собственной тяжёлой жизни В сущности, это мир фантазии

Так что дело не только в символическом капитале Дело в том, чтобы пожить в альтернативной реальности

Философские статьи вроде нельзя назвать альтернативной реальностью, но в них тоже есть своя реальность Не знаю, как ее назвать Иногда они получаются легкими, иногда трудными

Я пока никуда не еду, а лежу на кровати, слушаю System of a Down Скоро поеду куда-нибудь Движение помогает привести в порядок и мысли, и чувства

Большинство студенческих и даже аспиранческих работ по большому счету это отписки Надо написать – ну значит надо, сяду напишу Так это происходит даже у умных людей

А мое письмо? Не отписка ли? Вроде нет

Хотя Фрейд учит нас, что бессознательно может быть все что угодно


Я пишу мистическую повесть о том, как чувствуют себя герои, попав в загробный мир И пока пришла к выводу, что дуализм души и тела неправомерен, а должен быть, так сказать, триализм Тело это вещь посюсторонняя Затем душа, которая переходит в загробный мир, но это ещё по-прежнему нечто… Как бы это сказать… Это тонкое тело, нечто вроде света или электромагнитного поля, это вещество, это нечто, что может двигаться, как-то действовать И, наконец, третья субстанция – это как у Аристотеля, разумная душа, чистый разум Этот аристотелевский разум можно описать даже компьютерной метафорой, это вычислительная часть мыслей, бесстрастная, возвышенная, не-индивидуальная Эта часть человека отделяется потом от души и переходит ещё в иное существование, типа второе загробное, вторая смерть И сливается с вычислительными частями других людей в один мощный компьютер Но этот компьютер решает особые задачи, не вычислительные, а, возможно, мировоззренческие

То есть тело, душа и дух, или что-то подобное гностицизму, неоплатонизму Ну много было таких фантазий

Писать об этом мне как-то неудобно, как будто это какие-то эротические фантазии А вообще я сравниваю это фантазийное загробное бытие с земным и пытаюсь вывести следствия, как описать после этого земное бытие, и оно описывается как тяжёлое, тревожное, опасное

Мечты об отсутствии тревоги Что скажет психоанализ? О внутриутробном существовании?

Ну ладно


Я села на электричку и еду просто чтобы покататься Надо пройтись ногами, но ноет коленка, артрит, и идти не хочется Но я потом себя заставлю


Мне хочется, чтобы было интересно, но у меня не получается Перед семинарами я волнуюсь, мне кажется, что все будут молчать и мне придется задавать майевтические вопросы в пустоту Мне не в радость эти майевтические вопросы, слишком много у меня семинаров, они стали поточной работой, но постоянная тревога не прошла, она мучительна перед каждым семинаром Мне кажется, что мне нечего сказать, у меня опустошение

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как нас обманывают органы чувств
Как нас обманывают органы чувств

Можем ли мы безоговорочно доверять нашим чувствам и тому, что мы видим? С тех пор как Homo sapiens появился на земле, естественный отбор отдавал предпочтение искаженному восприятию реальности для поддержания жизни и размножения. Как может быть возможно, что мир, который мы видим, не является объективной реальностью?Мы видим мчащийся автомобиль, но не перебегаем перед ним дорогу; мы видим плесень на хлебе, но не едим его. По мнению автора, все эти впечатления не являются объективной реальностью. Последствия такого восприятия огромны: модельеры шьют более приятные к восприятию силуэты, а в рекламных кампаниях используются определенные цвета, чтобы захватить наше внимание. Только исказив реальность, мы можем легко и безопасно перемещаться по миру.Дональд Дэвид Хоффман – американский когнитивный психолог и автор научно-популярных книг. Он является профессором кафедры когнитивных наук Калифорнийского университета, совмещая работу на кафедрах философии и логики. Его исследования в области восприятия, эволюции и сознания получили премию Троланда Национальной академии наук США.

Дональд Дэвид Хоффман

Медицина / Учебная и научная литература / Образование и наука
Сталин и Военно-Морской Флот в 1946-1953 годах
Сталин и Военно-Морской Флот в 1946-1953 годах

В истории человечества есть личности, которые, несмотря на время, продолжают интересовать и привлекать к себе внимание потомков. Их любят и ненавидят, ими восторгаются, их проклинают, но их помнят. Эти люди настолько изменили нашу историю, что их именами мы называем целые эпохи.К личностям такого масштаба, безусловно, относится и Иосиф Виссарионович Сталин. Несмотря на нескончаемый поток обвинений и грязи в его адрес, Сталина, по-прежнему, любит и чтит народ. Фильмы, статьи и книги о нем обречены на успех, так как новые и новые поколения хотят понять феномен этой незаурядной личности. И на самом деле, удивительно, сколько успел сделать за свою жизнь этот человек, принявший Россию с сохой и оставивший ее с атомной бомбой на пороге космической эры!Предмет нашего исследования – Военно-Морской флот Советского Союза. В книге рассказывается о том, как непросто Сталин пришел к пониманию важности ВМФ не только, как гаранта безопасности СССР, но и как мощного инструмента внешней политики, о том, как он создавал океанский флот Советского Союза в предвоенную эпоху. Несмотря на обилие исследований и книг о Сталине, данную тему до настоящей книги еще никто отдельно не поднимал.Автор книги «Сталин и флот» – известный российский писатель-маринист Владимир Шигин, изучил, проанализировал и обобщил огромный исторический материал, в том числе и уникальные архивные документы, на основании которых и создал новое интересное и увлекательное произведение, которое, вне всяких сомнений, не оставит равнодушным всех, кто интересуется правдой о прошлом нашего Отечества, историей сталинской эпохи, наших Вооруженных Сил и Военно-Морского флота.

Владимир Виленович Шигин

Военное дело / Учебная и научная литература / Образование и наука
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе
«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе

Насилие часто называют «темной изнанкой» религии – и действительно, оно неизменно сопровождает все религиозные традиции мира, начиная с эпохи архаических жертвоприношений и заканчивая джихадизмом XXI века. Но почему, если все религии говорят о любви, мире и всеобщем согласии, они ведут бесконечные войны? С этим вопросом Марк Юргенсмейер отправился к радикальным христианам в США и Северную Ирландию, иудейским зелотам, архитекторам интифад в Палестину и беженцам с Ближнего Востока, к сикхским активистам в Индию и буддийским – в Мьянму и Японию. Итогом стала эта книга – наиболее авторитетное на сегодняшний день исследование, посвященное религиозному террору и связи между религией и насилием в целом. Ключ к этой связи, как заявляет автор, – идея «космической войны», подразумевающая как извечное противостояние между светом и тьмой, так и войны дольнего мира, которые верующие всех мировых религий ведут против тех, кого считают врагами. Образы войны и жертвы тлеют глубоко внутри каждой религиозной традиции и готовы превратиться из символа в реальность, а глобализация, политические амбиции и исторические судьбы XX–XXI веков подливают масла в этот огонь. Марк Юргенсмейер – почетный профессор социологии и глобальных исследований Калифорнийского университета в Санта-Барбаре.

Марк Юргенсмейер

Религия, религиозная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука