На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история

Мюрцштегское соглашение позволило закрепить отношения с Австро-Венгрией во время русско-японской войны секретной декларацией о взаимном нейтралитете. Она была подписана 2(15) октября 1904 г. в Петербурге. Договор гарантировал нейтралитет в случае «неспровоцированного» конфликта с третьей державой вне Балканского полуострова. Он должен был оставаться в силе до тех пор, пока Вена и Петербург будут придерживаться «согласованной политики в делах Турции»{1049}.

Глава 14. Навстречу войне с Японией

«Могущество России значительно превосходит могущество Японии, — писал в апреле 1896 г. С. О. Макаров, — но на Дальнем Востоке нам трудно иметь столько же сил, сколько у наших противников»{1050}. Эта достаточно очевидная мысль вовсе не была очевидной для императора. С середины 1903 г. на внешнюю политику Николая II все больше стал оказывать влияние кружок отставного ротмистра гвардейской кавалерии А. М. Безобразова, возведенного в звание статс-секретаря. «Безобразовцы» инициировали безответственную авантюристическую политику в Манчжурии и Корее. Эта политика, по мнению Безобразова, должна была спасти Сибирь от расхищения природных богатств иностранным капиталом, а Россию — от войны с империей микадо. Он предлагал: 1) усилить русские военные силы в Приморье; 2) занять доминирующее положение в Корее; 3) ускорить завершение Транссибирской магистрали; 4) «учредить нечто новое — «Восточно-Азиатскую промышленную Компанию» для того, чтоб сторговаться с Японией на коммерческой почве»{1051}. Корея привлекала возможностью проводить фактически неограниченный ничем лесной промысел, качеством леса(75 % лиственницы, 15 % ели и пихты, 6 % кедра и только 4 % лиственных пород), объемом поставок(20 тыс. пиловочных бревен с концессии Бринера, и до 700 тыс. — общий вывоз по Ялу) и наличием дешевой рабочей силы{1052}. При этом остается непонятным, на какой коммерческой почве предполагалось договариваться с дальневосточным соседом, который отнюдь не собирался делиться с кем бы то ни было своим влиянием на корейском полуострове.

6(18) мая 1898 года Николай II распорядился выделить на покупку концессии на пограничной между Китаем и Корее реке Ялу 70 тыс. рублей и через день она была приобретена. Вслед за этим последовали гигантские планы использования природных ресурсов севера Кореи, в том числе и с привлечением сил армии{1053}. К тому же без ведома высшего ее командования, которое было не в восторге от этих планов. Военный министр А. Н. Куропактин 1(14) декабря 1902 г. в разговоре с Безобразовым решительно выступил против его планов. «Я ответил Безобразову предостережением, — отметил генерал в своем дневнике, — что такой образ действий навлечет на нас только позор. Относительно Кореи я настоятельно указывал, чтобы там мы возможно менее поселели русских людей. Что мне всего опаснее представляется то положение, когда наших людей начнут резать, и потребуются первоначально небольшие экспедиции, и потом вспыхнет война с Японией»{1054}. И все же безобразовцы действовали. Когда в марте 1903 года управляющий комитетом по делам Дальнего Востока контр-адмирал А. М. Абаза известил Военного Министра А. Н. Куропаткина о желании Николая II увеличить количество солдат в районе реки Ялу с 300 до 600, тот удивился, так как не знал, что там вообще есть русские солдаты. Переодетые в китайское платье «нижние чины» должны были рубить лес, оружие хранилось скрытно, на подводах. Вице-адмирал Е. И. Алексеев отказал в этой просьбе — на территорию концессии было направлено только 40 запасных{1055}.

Куропаткин вообще крайне негативно относился к планам активизации в Манчжурии. 15(28) апреля 1903 г. он выехал с инспекционной поездкой на Дальний Восток. 26 мая(8 июня) генерал с сопровождающими его лицами на крейсерах «Аскольд» и «Новик» отбыл в Японию{1056}. 27 мая(9 июня) 1903 г. он записал в своем дневнике: «Безобразов все старается об организации эксплуатации богатств Манчжурии. Но стоит ли это дело ставить для России превыше всего? Наша Россия, Кавказ, Сибирь еще полны огромными естественными богатствами, и все это лежит пока без движения за недостатком знания, энергии и капитала. Мы недостаточно культурны, чтобы воспользоваться богатствами, лежащими у нас под носом, а нас призывают отвоевывать у иностранцев богатства в Манчжурии. Кому это нужно? России? Совсем нет. России много дела и у себя дома, и много задач предстоит решить, и задач тяжких, кои много важнее «лесного предприятия на р. Ялу». Кому же тогда пойдут на пользу эти предприятия? Небольшой кучке людей, которые будут основывать предприятия или на казенные, или на иностранные деньги»{1057}. Эти оценки полностью оправдались. Безобразов, обещавший в 1903 г. доход от концессии на Ялу в 5 млн. рублей, и в 1904 г. в 10 млн. рублей, смог к концу 1903 г. обеспечить лесом только один пароход, а так как их было зафрахтовано два, то на второй пришлось покупать лес в Америке{1058}.