На пути к мышлению или интеллектуальные путешествия в страну Философию

Базовые убеждения по своему эпистемическому статусу являются само-обоснованными (self-justifying beliefs) или непосредственно обоснованными (immediately justified). В своем обосновании они не зависят от других убеждений. Убеждение Р является базовым для субъекта S, если и только если Р является или самоочевидным для S (2+2=4), или безошибочным («в мое поле зрения попал зеленый образ»), или очевидным для чувств S («передо мной стоит стол»). Например, у меня есть базовые убеждения, что 3+4=7, что я вижу красную розу, что вино хорошее и что мне приятно разговаривать со своим приятелем.

Однако большинство убеждений обретает эпистемический статус обоснованных на основе базовых (самообоснованных) убеждений. Другими словами, есть (1) убеждения, обоснованные сами по себе (что это за убеждения и каким образом они обоснованы сами по себе - вопросы дискуссионные) и есть (2) убеждения, обоснованные на основании других убеждений. Между убеждениями (1) и (2) существует эпистемическая зависимость: в своем обосновании убеждения (2) зависят от убеждений (1).

Проиллюстрируем стратегию фундационистского обоснования двумя примерами. Вот я читаю книгу у окна. Вечер, горит лампа. Мой домишко расположен в саду. Я слышу, как шелестят листья на деревьях. Шелест листьев я воспринимаю непосредственно. Я воспринимал этот звук много раз в жизни, поэтому на основании своего опыта и благодаря своему слуху я знаю, что эти звуки - именно шелест листьев. Это даст мне основания утверждать, что на улице дует ветер. «Звуки, которые я слышу, - это шелест листьев» является примером базового, или самообоснованного, убеждения (мне достаточно лишь услышать этот звук, и я сразу же понимаю, что это шелестят листья в саду). «На улице ветер» является примером убеждения, которое приобретает обоснование через непосредственный опыт слухового восприятия.

Еще один пример: тот, кто знает, что такое целое и что такое часть, считает самоочевидным выражение «целое больше части». Значение терминов «целое» и «часть» я понимаю непосредственно. А обоснованность моего убеждения, что «целое больше части» опирается на непосредственное (самоочевидное) знание того, что означают оба термина. Идем дальше. Когда мне говорят, что этот кусочек торта - только часть торта, я понимаю, что торт больше этого кусочка. Здесь перед нами трехшаговая структура обоснования: понимание терминов (значение слов), понимание высказываний (имеющих априорную природу) и понимание высказываний, имеющих опытную природу.

Фундационизм может существовать в разных версиях. Уже Платон учит о том, что фундаментом знания является абсолютный первопринцип (archê anypotetos). Во «Второй аналитике» Аристотеля мы находим учение о том, что первые принципы доказательства и знания сами по себе не требуют обоснования. Аристотелево учение получило свое дальнейшее развитие в средневековой теории самоочевидных принципов (principia per se nota). Это учение сыграет важную роль в философии Фомы Аквинского и других схоластов.

В философии Нового времени фундационистские стратегии обоснования были господствующими. Хотя философы Нового времени по-разному отвечали на вопрос о том, какие именно убеждения следует толковать как базовые и, соответственно, что именно является фундаментом наших знаний. Например, для Джона Локка фундаментом нашего познания является опыт (который он понимает преимущественно как чувственный опыт), а для Рене Декарта фундаментом нашего знания является интеллектуальная очевидность.

В современной эпистемологии фундационизм часто подвергается уничтожающей критике. Например, в работе Ганса Альберта «Трактат о критическом разуме» мы находим одну из версий откровенного антифундационизма. Альберт сформулировал свои контраргументы в виде так называемой трилеммы Мюнхгаузена. Тот, кто пытается дать своим утверждениям абсолютное (предельное) обоснование, имеет выбор между тремя вариантами: (1) бесконечным регрессом (чтобы обосновать А, необходимо предположить В, а чтобы обосновать В, необходимо предположить С и так далее), (2) логическим кругом в дедукции или (3) искусственным прерыванием процесса обоснования[93].