На пути к мышлению или интеллектуальные путешествия в страну Философию

Эпистемология осуществляет свою исследовательскую программу в двух направлениях: на (1) экспликативном и на (2) нормативном уровнях. На экспликативном уровне эпистемология стремится прояснить и истолковать понятие знания и познания. Ставится вопрос об отношении понятий «знание» и «познание» к таким понятиям, как «достоверность», «предположение», «убеждение», «верование». Здесь эпистемология сотрудничает также с когнитивными науками и философией языка. На нормативном уровне ставится вопрос об источниках и критериях истинности и обоснованности знания[77]. Другими словами, мы стремимся исследовать не только что такое познание, а прежде всего задаем вопрос о значимости или действенной силе содержания наших знаний.

Главные вопросы эпистемологии можно сформулировать следующим образом.

Что такое знание? Что мы имеем в виду под понятием «знание»?

Как мы получаем наши знания?

Что отличает знание от предположений и верований?

Каковы главные источники нашего познания?

Существуют ли пределы человеческого познания?

Что такое истина? Что делает наши утверждения и убеждения истинными?

Какими являются критерии истины и существуют ли эти критерии?

Можем ли мы оправдать наши знания? Существует ли предельно обоснованное знание? Имеется ли неопровержимый фундамент нашего познания?

Классическое определение знания можно представить формально таким образом.

S знает, что р тогда и только тогда, если:

S имеет убеждение, что р;

р является истинным;

убеждение S, что р является обоснованным.

В этом определении мы видим три вышеупомянутых компонента стандартного анализа знания: убеждение, истинность, обоснованность (иногда понимание знания как justified true belief в сокращенном варианте называют JTB-теорией). Условие (1) указывает на субъективный, а условие (2) - на объективный аспекты знания. Условие (3) требует, чтобы наше знание было объективным не случайно, а с необходимостью.

Родерик Чизем (Chisholm) модифицирует это определение:

S предполагает, что р;

р является истинным;

S с определенной очевидностью предполагает, что р (то есть S имеет определенное состояние очевидности для предположения р).

Эдмунд Геттиэр (Edmund Gettier) в небольшой статье «Является ли знанием обоснованное истинное убеждение?» (опубликована в 1963 году) предложил аргументы против классического определения знания[78]. Он утверждает, что наличие (1) и (3) не влечет за собой (2). То есть, можно иметь обоснованные убеждения, но они не обязательно будут истинными.

Вот один из его примеров. Павел и Петр устраиваются на работу, они конкуренты и только один из них получит место. Директор фирмы сказал Петру, что работу получит Павел. Петр увидел в кошельке Павла 100 евро. Из этого Петр делает вывод, что работу получит тот, у кого в кошельке есть 100 евро.

Представим рассуждения Петра таким образом.

Павел - это тот, кто получит работу и Павел - это человек, в кошельке которого имеется 100 евро. Итак:

Получит работу тот, кто имеет в своем кошельке 100 евро.

Но на самом деле работу получил не Павел, а Петр. После этого Петр случайно обнаружил, что у него в кошельке тоже лежат 100 евро. До этого он не знал, что эти самые 100 евро у него были. Таким образом, (а) убеждение Петра оказалось (Ь) обоснованным и (с) истинным. Присутствуют все три характеристики знания.

То есть:

Петр убежден, что (2);

(2) является истинным;

Петр на основании (1) имеет обоснованное убеждение, что (2).

Но является ли убеждение Петра знанием? Очевидно, что нет. Кажется, что три главных условия знания (убеждение, истинность, обоснованность) необходимо дополнить четвертым условием: обоснование j, которое совершает S, должно быть истинным. Но для того, чтобы убедиться, что j является истинным, необходимо выполнить обоснование j*. И так далее. В этом случае мы или попадаем в нескончаемый регресс процесса обоснования, или вынуждены указать на какую-то базовую очевидность, или же очутимся в логическом круге. Дискуссии среди современных эпистемологов продолжаются. Я проанализирую несколько стратегий решения этих проблем в подразделе 3 этой книги.

Целый ряд современных философов отрицает, что вопрос о природе знания представляет собой особую сферу философских исследований. Они считают, что теория познания должна быть натурализирована. Впервые тезис натурализации эпистемологии сформулировал Уиллард Куайн в статье 1969 года «Натурализированная эпистемология» (Epistemology Naturalized).