На пути к Цусиме

Но в субботу 16(29) октября страсти заметно утихли — английские политики, в течение всей предыдущей недели неустанно нагнетавшие обстановку, неожиданно взяли более спокойный тон. Речь, произнесенная в этот день Бальфуром в Саутгемптоне, была окрашена миролюбием. «Прискорбное событие прошлой пятницы, — заявил премьер–министр, — не приведет к одной из тех великих [...] войн, которые, хотя, будучи время от времени необходимы [?], оставляют после себя прискорбные следы и неизбежно задерживают прогресс гуманности и цивилизации […] Период затруднений миновал»[152]. В ту же субботу Адмиралтейство предписало Бересфорду впредь «избегать каких‑либо демонстраций, которые могли бы осложнить международные отношения», поскольку «Россия согласилась на наше требование учредить международное расследование и задержать движение судов, замешанных в трагедии»[153]. 18(31) октября 63–хлетний адмирал сэр Джон Арбетнот Фишер (J. A. Fisher), накануне получивший из рук короля пост первого лорда Адмиралтейства, писал жене: «Чуть было снова не началась война. Действительно, мы были на пороге ее, но русские отступили»[154]. Как видим, характер договоренностей, достигнутых накануне дипломатами, даже до первых лиц британского военного флота был доведен в искаженном свете.

Между тем из‑за близкого присутствия английских военных судов обстановка вокруг самой русской эскадры еще несколько дней была накалена до предела. Когда утром 19 октября (1 ноября) корабли Рожественского салютовали, выходя из бухты Виго, дружественно настроенные к России испанцы приняли орудийный салют за перестрелку с находившимся поблизости английским крейсером «Lancaster» (к тому же за пределами рейда стояли еще шесть британских военных кораблей). Но на русской эскадре, свидетельствует лейтенант флота Б. Б. Жерве, «боялись не сражения с несравненно сильнейшим английским флотом, а позорного возвращения домой»[155]. Петербург же по–прежнему делал все, чтобы любой ценой избежать дальнейшего обострения русско–английских отношений. Стоило сэру Хардингу опротестовать вполне правдивые сообщения «Нового времени» о том, что английский флот следует по пятам эскадры Рожественского, и деланно возмутиться ими[156], как окрик из «сфер» тут же заткнул газете рот. Позднее русской прессе было категорически запрещено сообщать вообще какие‑либо сведения о движении эскадры, включая информацию на этот счет даже зарубежных информационных агентств.

Известие об уходе русских кораблей из Виго вызвало очередную бурю в английской печати. Своих вновь взволновавшихся было сограждан британское внешнеполитическое ведомство успокоило заверением, что русская эскадра продолжила поход «по соглашению между Россией и Англией». Как бы там ни было, к середине следующей недели угроза англо–русской войны, а вслед за ней и общеевропейского военного конфликта миновала.