На пути к войне

— Но как мне узнать об этом, откуда это известно вам, если вы не даете нам даже малейшего шанса? Никто другой не позволит мне того, что можешь позволить ты.

— Потому что это невозможно.

— Тезарианское устройство — всего-навсего маленький черный ящик. Я видел его. Я видел, как пилоты носят его с корабля на корабль. Это машина. Так научи меня управлять ею!

Палатон поднес руку ко лбу, к тому месту, где располагалось основание рогового гребня, как будто желая потереть его. Он устало опустил руку, не донеся ее до головы.

— Не могу.

— Я прошу тебя дать мне шанс заслужить это право.

— Никакое это не право!

Его голоса пронзили голову Рэнда. Он почувствовал себя оскорбленным и приниженным.

— Значит, ты пытаешься объяснить мне, что пилотами рождаются. Значит, ты знал, кем будешь, прежде, чем научился ходить?

Губы Палатона слегка искривились.

— Не совсем так, но ты почти прав. Пилотами рождаются, а не становятся. Пилоты появляются, как алмазы — их очищают, полируют, гранят… но камень с самого начала должен быть алмазом. Тезарианское устройство… — Палатон смутился, затем закончил: — …этим устройством может управлять только тот, кто рожден быть тезаром.

— Это несправедливо, — возмутился Рэнд. — Если кто-нибудь из вас страстно желает стать пилотом…

— Невозможное остается невозможным.

— Знаешь, — Рэнд старался удержаться на ногах, каждая кость в его теле ныла, но ничто не уязвляло его так сильно, как тянущая боль в груди, — Союз не слишком уважительно относится к моей планете. Думаю, мы этого заслуживаем — мы натворили слишком многое даже у себя дома. Но у нас каждый может стать таким, каким хочет — надо только постараться. Есть планеты, которые… — голос подвел Рэнда, но ему удалось сдержаться, — …еще необжитые, совсем молодые. Которые спасут мою планету, если мы сможем их достичь. Если нам позволят. У нас есть ценности, которыми мы сможем торговать. Мы сами — одна из таких ценностей.

— Прости. Я бы хотел суметь объяснить тебе все более подробно. Пилотом невозможно стать тому, кто не рожден быть тезаром. Это не поддается воздействию. Неважно, откуда ты, с какой планеты. Это свойство чоя, и даже в моем народе немногие могут осуществить то, чего им хочется.

Рэнд проглотил угловатый ком в горле. Однако он не мог отступить, не мог сдаться. Желание, которое заставило его пролететь неизмеримые расстояния, не позволило ему смириться с отказом. Вместо этого он тихо повторил то слово на языке чоя, пришло к нему неизвестно откуда.

— Десанда! По крайней мере, разреши мне взглянуть. На минуту. Разреши посмотреть, что такое Хаос.

На мгновение Палатон прикрыл глаза. Затем вздохнул.

— Этот корабль веду не я. Надо еще узнать, позволит ли Руфин. Если она согласится, мы увидим Хаос вместе.

Руфин неодобрительно скривила пухлые губы. Ее коренастое тело чоя из Земного дома заполнило кресло в кабине.

— Если бы об этом меня попросил кто-нибудь другой…

— Тогда ответь мне так же, как ответила бы кому-нибудь другому. Ты — командир крейсера.

Ее серые глаза метнулись в сторону мальчика, мающегося в коридоре у двери, на почтительном расстоянии.

— Я тезар, как и ты, — ответила она Палатону. — Я все понимаю. Но то, о чем ты просишь… — она передернула плечами. — Это кощунство.

— Это просьба и ничего больше.

— Наши тайны…

— Останутся для него тайнами, — перебил Палатон, надеясь, что не солгал. — Неужели ты считаешь, что существо с планеты класса Зет способно разобраться в том, над чем столетия ломали головы умнейшие из ронинов и абдреликов?

Руфин моргнула.

— Однако их мы не приглашали в кабины управления, — заметила она.

Палатон не дрогнул.

— Он покинул дом, — объяснил он. — Ему пообещали звезды — те, кто не мог их дать. Он не понимает, почему он никогда не добьется, чего желает, почему только мы способны проникать в эти лабиринты. Его сердце изнывает от обмана, и только ты и я сможем объяснить ему, что — возможно, а что — нет, так, чтобы он все понял и смирился.

Палатон не собирался сообщать Руфин столь многое, но внезапно он почувствовал доверие к этой коренастой чоя, которая, как и он, предпочла расстаться с Домом ради того, чтобы стать тезаром.

Блестящие серые глаза Руфин слегка расширились.

— Кто это ему пообещал звезды? — спросила она.

— Еще не знаю точно, — отозвался Палатон. — Но это были чоя.

Ее пухлые губы сжались, как только намек дошел до Руфин. Она приняла решение.

— Входите, — произнесла она, отступая в сторону и повышая голоса. — И будьте осторожны — вскоре предстоит межпространственный прыжок.

Ей было незачем объяснять это Палатону. Он чувствовал ауру Хаоса всем своим существом. И мальчик позади него, каким бы Заблудшим он ни был, должен был ощутить ее тем, что носил в себе. Палатон ступил через высокий порог в кабину и протянул руку, чтобы помочь Рэнду.

Он помог Рэнду сесть, ощущая дрожь в его теле, разместить поудобнее загипсованную ногу и пристегнуть пояс. Затем он занял место рядом с Руфин.

— Спасибо тебе.

Она бросила в его сторону косой взгляд.