На пути к войне

— В нем я не уверена. — Йорана замолчала. Лучи заходящего солнца пробивались в комнату и играли на ее бронзовых взъерошенных волосах. Она привлекала его взгляд, как мотылька привлекает свет фонаря.

Палатон обнаружил, что он уставился на Йорану, не мигая, и одернул себя.

— О его прошлом что-нибудь известно?

— Да. Он проделал большой путь за те годы, пока ты был в изгнании. По-видимому, совету нужны молодые, и он делает все возможное, чтобы заслужить их доверие, — она пожала плечами.

Палатон заметил, что он улыбается.

— Из всех народов нам больше всего не пристало забывать об интуиции.

— Да, ты прав, — она улыбнулась в ответ.

— И тем не менее я должен выбрать этот путь, — нехотя добавил он. Он чувствовал, как перед ним открывается еще одна возможность. Палатон вспомнил, что отнимает у Йораны время, но ему не хотелось отпускать ее. — А что бы сделал Паншинеа?

Йорана тщательно обдумала его вопрос. Ее голоса прозвучали задумчиво:

— Паншинеа бы решился, надеясь сотворить чудо из простого камня. И если бы не смог его сделать, он отважился бы на все, чтобы создать иллюзию.

— Ты хочешь, чтобы я сотворил чудо?

— Достаточно будет того, если ты выберешься оттуда живым, — Йорана сделала несколько шагов к выходу и обернулась. — Мы даже не знаем, повлияет ли это на отмену цензуры.

— Да, не знаем. Но больше я не могу сидеть без дела, Йорана. Не могу постоянно повторять, что у меня нет выбора. Сейчас он появился и я его сделал. Если выбор окажется неправильным, так тому и быть. Но и они, и ты, и даже Паншинеа забываете, что как тезар я чертовски хороший боец. Я не позволю так легко справиться с собой.

Она слегка улыбнулась, почувствовав решимость в его голосах.

— Ладно, ты прав. Я забыла, что ты пилот, помня только о том, что ты наследник. Я все устрою, — и она вышла. Палатон смотрел ей вслед, пока она не скрылась, и лишь тогда вновь позволил себе погрузиться в размышления.

Что такое пилот без силы, позволяющей ему повелевать Хаосом? Кто он сейчас? Каким будет завтра? Разве так важно, кем он был и кем является сейчас? Йорана даже не представляла, какую задачу поставила перед ним.

Кативар излучал юность так же, как Риндалан — мудрость. Он вошел в комнату Рэнда пружинистым шагом, и наблюдая за ним, мальчик задумался, неужели дети чоя так же ловки, как акробаты и балерины, и касаются земли только затем, чтобы оттолкнуться и вновь взмыть в воздух. Он не знал, как взрослеют чоя, он был молод и среди людей, и среди чоя, но каким считался Кативар? Достаточно взрослым, чтобы занять положение помощника Риндалана… но Рэнд знал, хотя это и осталось невысказанным, что замена Риндалана Кативаром совсем не равноценна.

— Снова один? — спросил священник, хотя было ясно, что в комнате находится только Рэнд.

— Как обычно, — отозвался Рэнд.

— Тогда, может быть, тебя порадует мое общество? — улыбнулся чоя.

Рэнд позабыл обо всех предосторожностях, помня лишь о рекомендациях Ринди, данных этому молодому чоя. Он подвинул ногой кресло.

— Садись. Я уже устал говорить сам с собой.

— В самом деле? — Кативар широко улыбнулся. — Ты правильно и бегло говоришь на трейде, хотя часто пользуешься упрощенными выражениями, — он опустился в кресло.

— Спасибо. Я научился этому языку, сидя на коленях у отца, — Рэнд выпрямился в кресле.

— У отца? Но какое отношение он имеет к Союзу?

— Никакого, но надеялся на это. Он был бизнесменом.

— Понятно, — Кативар оглядел человека. Рэнд отметил, что его глаза, в отличие от тусклых глаз Ринди, блестели ярко и молодо. Видимо, годы старят глаза чоя так же, как с возрастом появляются морщины у людей. — Союз не слишком высокого мнения о планетах класса Зет.

— Знаю. Но он хотел быть наготове, когда классификация изменится — он надеялся на это, считал, что вопрос только во времени. Он — один из тех людей, — объяснил Рэнд, — которые уверены, что нам есть что предложить Союзу.

— Энтузиазм молодых народов, — ответил Кативар, как будто его слова что-то объясняли. Он полез в карман своей летней куртки и вытащил салфетку, в которую были завернуты две булки. — Обед давно прошел. Ты не голоден?

Они поделились сладкими булками, слизнули сахарные крошки с пальцев и одновременно испустили довольный вздох.

Кативар оставил грязную салфетку лежать на столе.

— Ринди просил меня приглядеть за тобой. По-моему, он выбрал меня потому, что мы подходим друг другу по возрасту. Он знает, что Палатон страшно занят, вникая в хитрости имперской политики. У него остается мало времени для тебя. Должно быть, у тебя накопилось много вопросов?

— Я слишком мало знаю, чтобы спрашивать, — Рэнд удовлетворенно облизнул губы в последний раз. — Знаю, Ринди встревожился, узнав, что Палатон решил завтра взять меня с собой.

— Это вполне понятно. Религия — щекотливое дело, даже среди чоя.

— Значит, я могу причинить ему неприятности?

Кативар пожал плечами.