На пути к Возлюбленному городу

Анна достала из кармана рубашки какой-то напоминающий карандаш пластиковый предмет, нацелила его на лоб Даны Вебстер и выдвинула вперед одну секцию этого предмета.

- Вот видишь, - хмыкнула Вебстер, - нет у меня дьявольской метки.

Анна шагнула вперед, схватила девушку за волосы и нагнула ее голову. Кельвин хотел было возразить против излишней грубости, но передумал. Ему хотелось посмотреть на реакцию Даны - а вдруг она разозлится и выдаст себя?

- Ни одного рубца, - сказала Анна, отпуская волосы девушки. -Но это ничего не значит. Если бы у меня был микроскоп или хотя бы лупа...

Дана Вебстер не сказала ни слова и только насмешливо посмотрела по сторонам. Даже если ей и не понравился не слишком любезный прием, это никак не повлияло на ее аппетит. Она с удовольствием съела рыбу, бисквиты и консервированные персики. Персики и бисквиты нашел в развалинах какого-то дома Шерборн, маленький человек с большим чутьем на спрятанную пищу.

Перед едой Кельвин прочел благодарственную молитву, но после того, как присутствующие быстро расправились с пищей, сообразил, что надо еще что-то сказать.

- Господь добр к нам и послал нам сегодня достаточно еды, чтобы мы восстановили силы. И мы можем встретить завтрашний день с уверенностью, что Он даст нам еще пищи. Судя по сегодняшнему улову, в Средиземном море все еще водится рыба. И ее, должно быть, достаточно, чтобы накормить нас на пути к Возлюбленному городу.

Он заметил, что Дана Вебстер вместе со всеми сказала: «Аминь». Это могло не значить ровным счетом ничего, кроме того, что девушка отлично справляется со ролью христианки - если это на самом деле всего лишь роль. А что, если она ведет себя искренне? С другой стороны, по дороге к лагерю Дана позволила себе сделать несколько странных заявлений. И Кельвин спросил, о каких таких пришельцах шла речь.

Девушка оглядела обожженные солнцем лица с выдающимися скулами, впалыми щеками и темными кругами вокруг горящих глаз.

- Не стоило мне говорить о своих сомнениях, или, вернее, размышлениях, - сказала она. - Надо было подождать, пока мы доберемся до Возлюбленного города. Тогда бы все, так или иначе, встало на свои места. Правда, к этому времени уже могло бы быть слишком поздно. Я не хочу разговаривать на подобные темы, потому что вы решите, будто я - язычница. Но у меня есть некоторые соображения, и я должна их высказать. Разве не таков путь христианина?

- Мы не слуги Зверя, если ты это имела в виду, - сказала Анна. - И не собираемся никого убивать только потому, что его соображения по теоретическим вопросам отличаются от наших. Конечно, мы не станем слушать богохульства. Но если ты христианка, то не станешь богохульствовать.

- Сразу понятно, что я не нравлюсь тебе, Анна Силвич, -хмыкнула Вебстер. - Конечно, это вовсе не значит, что ты не христианка. Вполне можно любить человечество и при этом, по той или иной причине, испытывать неприязнь к какому-то конкретному человеку. Даже если этот человек одной с тобой веры. Но и такое объяснение не оправдывает тебя, если ты проверяешь себя и пытаешься выяснить, почему не можешь меня любить.

- Да, ты мне не нравишься. - Гневный голос Анны слегка дрогнул. - Что-то в тебе есть странное - может, запах...

- Запах серы, я полагаю? - съязвила Дана.

- Господи, прости меня, если я ошибаюсь, - вновь заговорила Анна. - Послушай, ты ведь сама знаешь, через какие ужасы мы все прошли. Предатели, шпионы, тюрьмы... Мы видели, как наших детей и товарищей пытали, а затем обезглавливали, как мнимые друзья отворачивались от нас или бросали в самые страшные моменты нашей жизни. Что тут говорить, ты и сама знаешь все это, кем бы ты ни была - христианкой или Иудой. Но в одном ты все же права, упрекая меня. Я не должна была говорить, что от тебя воняет дьяволом, пока у меня нет реальных доказательств. Но...

- Но ты сказала это и тем самым запятнала меня в глазах всех присутствующих. Неужели нельзя было подождать до полной определенности в столь щепетильном вопросе, вместо того, чтобы клеймить - злонамеренно и совсем не по-христиански?

- По-моему, мы отклонились от заданного вопроса, - вмешался в перепалку Кельвин. - Про каких таких пришельцев ты говорила, Дана?

Девушка посмотрела на лица, освещенные пламенем костра, а затем на тени вокруг, как будто видела что-то в темноте.

- Я знаю, что вы не захотите прислушаться к тому, о чем я собираюсь говорить. Ваши тела и умы слишком устали, вы слишком ошеломлены ужасами гонений, катаклизмов и последовавших за ними войн, чтобы думать еще об одной битве. Может, стоит вам напомнить, что люди ждали Апокалипсиса более двух тысяч лет? И множество раз говорили о том, что конец света не просто близок, а уже начался?