На пути к Высокому хребту

Голоса, которые звучали в пещере вперемешку со смехом, мгновенно смолкли. Рабэ выпрямилась, гордо подняла голову и, одарив снежных эльфаров презрительным взглядом, повернулась к ним спиной и вошла в воду. Она успела заметить, что все сразу же постарались отвернуться, лишь один засмотрелся на нее, и сильная рука стоящего рядом с ним здоровяка решительно развернула его в другую сторону. Никто не кричал, не возмущался. Значит, она сделала все правильно.

Вода была ледяной. Но Рабэ заставила себя поплавать и потереться песочком, который она подняла со дна, отбросив мелкие камешки. Грязь тела ее не смущала. Тело не демоницы. А истинное тело никогда не знало воды, но самое главное – оно никогда не пачкалось. Ей надо было как-то изменить ситуацию, чтобы эльфары хоть чуть-чуть, но перестали считать ее только пленницей, и для этого нужно было сделать нечто необычное, из ряда вон выходящее. И Рабэ придумала – разделась почти догола. Она заставила мужчин отвернуться. Это была ее первая маленькая победа. Рабэ проявила волю, решительность и отчаянную смелость. Демоница заставила похитителей хоть немного играть по ее правилам.

Выбравшись из воды и трясясь от холода, Рабэ схватила платье и убежала за камни. Там, стуча зубами, оделась.

Сверху через широкую дыру в скале уже обильно проникал свет. Он весело падал на камни, согревая их своим теплом. Рабэ нашла удобное место, выжала рубашку и разложила ее сушиться на камнях. Затем уселась на валун, поджала ноги и стала ждать развития ситуации. Она была уверена, что та будет развиваться совсем не так, как думали ее пленители.

Эльфары развели костер. Делая вид, что смотрит в воду, Рабэ внимательно следила за всем, что происходило у костра. Ей нужно было, чтобы один из них подошел к ней. Это было частью ее плана. Она попробует убедить их, что стала своей.

Вскоре тот, что дольше остальных на нее смотрел, стал что-то горячо говорить и показывать на нее. Ему в ответ смеялись и махали руками. Эльфар нерешительно топтался на месте.

«Ну давай, не стой столбом, остолоп, иди ко мне», – мысленно позвала его Рабэ. Его нужно было чем-то зацепить. А для этого она должна быть ему по крайней мере симпатична.

Наконец мужчина, что-то для себя решив, направился к ней. Был он по ее наблюдениям несколько тощим по сравнению с другими высокими, широкими в плечах снежными эльфарами. И немного сутулым, что видно было даже под плащом, с которыми эльфары не расставались даже в пещере.

Мужчина подошел и остановился в шаге от девушки. Рабэ с жалобным видом посмотрела на него. Затем гордо выпрямилась и отвернулась.

Молодой парень, а это было видно даже под маской, замялся, не зная, что ему делать. Он не уходил, но и не обращался к ней. Рабэ видела, как начали ржать над ним его товарищи, но помогать ему не стала, пусть сам преодолеет свою робость. И он оправдал ее надежды.

– Я вижу, льерина, что вам холодно, идемте к костру, – нерешительно предложил он.

– Спасибо, мне и тут х-хорошо, – гордо вскинув носик, отозвалась Рабэ. Она понимала, что должна играть гордую и в то же время вызывающую жалость эльфарку. Пройти по узкому коридору возможностей и не переиграть ни в одну, ни в другую сторону было сложной задачей.

– Я вижу, вы вся трясетесь, – не отступил парень.

Теперь Рабэ посмотрела на него более внимательно:

– Я трясусь от горечи, а не от холода, лер.

У нее навернулись слезы на глазах, и она тут же отвернулась. Отвернувшись, тихо прошептала:

– Я неудачница. – Затем резко повернула лицо к парню. Слезы ее высохли. – Вы знаете, что такое быть неудачницей? – И презрительно покачала головой. – Да откуда вам знать! Вы, двенадцать сильных мужчин, держите в кандалах одну слабую девушку. Вам все равно, как я себя чувствую, все мужчины одинаковые гордые себялюбцы. Ничем не лучше грязных хуманов.

Она сказала это, чтобы понять, как он относится к людям. Если он равнодушен к ним или относится положительно, то справиться с ним будет труднее, а если он их презирает, то у них появится первая точка соприкосновения интересов. Рабэ хорошо знала, что ничто так не сближает разумных, как ненависть к кому-то.

– Я не хуман! И я их тоже терпеть не могу. – Парень выпрямился и даже как будто стал стройнее.

Рабэ уже с явным интересом посмотрела на него. Она попала в точку.

– Правда? – уже спокойно спросила она.

– Правда. Наглые выскочки, что заполнили собой землю. Рождаются как блохи и мнят себя равными нам.

– Как я устала жить среди них, если бы вы только знали! – притворно вздохнула она. – За что мне все эти неприятности? Я так одинока… Присядьте, лер, вы такой обходительный. – Она засмущалась и опустила глаза.

Парень оглянулся на своих товарищей, но все же присел.

– Вы же знаете, кто я, – утвердительно произнесла Рабэ.

Парень кивнул.

– Но вы не знаете, что я раба обстоятельств. Когда я была маленькой, погибли мои отец и мать, и меня воспитал дед.

Рабэ получила эту информацию от хозяина. Не вдаваясь в подробности и избегая точных фраз, она продолжила: