На пути Кортеса (СИ)

Шабловский Олег Владимирович На пути Кортеса

СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА 1. Новочеркасский острог.

По зеленому, волнующемуся морю прерии роняя пену, во весь опор неслась невысокая косматая лошаденка. Примостившийся на ее взмыленной спине чумазый мальчишка лет десяти обеими руками вцепившийся в разметанную гриву то и дело пришпоривал кобылку босыми грязными пятками. Минут через пятнадцать бешеной скачки лошадь поднимая фонтаны брызг, в три прыжка одолела мелкую, неширокую речушку, и взобравшись на крутой берег, оказалась перед увенчанным бревенчатым частоколом, земляным валом, над которым торчала сторожевая вышка. Вихрем влетев в распахнутые ворота, маленький наездник, оказавшись на пыльном, плотно утоптанном десятками ног майдане, скатился с хребта хрипящего, тяжело поводящего боками животного в дюжие руки подбежавших казаков.

- Орда, орда идет - с трудом переводя дыхание, просипел паренек.

- Ты откель малый? - сквозь начавшую собираться толпу протолкался рослый сивоусый казачина. На-ка вот водицы испей, да толком сказывай какая орда? Сколько их? Куда идут? Эй, Абдулка!

- Чегой дядько Панас?- из настороженно притихшей толпы вывернулся смуглявый черноглазый паренек года на четыре постарше гонца.

- Дуй за атаманом.

- Стенька я из Грязновского лога.

- Погодь да ты не самого Никифора ли Грязнова сынок?

- Убили тятьку - всхлипнул пацан - и мамку, всех побили и хату нашу пожгли. Я в огороде сховался, а потом Гнедуху споймал и сюда к вам.

- А, орда то велика? Пошто в острожке не затворились? Как же так? - заволновалась толпа.

- Не знаю я - в голос завыл паренек - утром пришли. Мы на покосе были. Тятька и успел только крикнуть, чтобы я домой бежал, а они как навалились..., много. Не отбиться им с Никодей было никак. Я до хаты, а нехристи и там уже. Так я сюда...

- Ну, чего насели на мальца - перекрывая гомонящую людскую массу, гаркнул сивоусый Панас - атаман придет, разберется.

- Ну-ка разойдись станишники - на майдане появился Прохор Кольцо, собственной персоной - чего стряслось? Сказывайте.

Здесь, мы ненадолго прервем наше повествование, чтобы коротко объяснить, каким образом этот вольный сын донских степей с компанией очутился за тысячи верст на другом конце света, на правом берегу огромной реки, полноводным потоком пересекающей с севера на юг североамериканский континент. Если помнит уважаемый читатель нашедший время и желание ознакомиться с первой частью нашего повествования, этот персонаж впервые встретился нам на палубе пиратской галеры столь неудачно для себя, атаковавшей у берегов Италии новоросскую каракку.

Освобожденный в результате морского сражения вместе с другими гребцами из позорного и тяжелого рабства и сполна поквитавшийся со своими мучителями, тогда Прохор отказался от приглашения Ляшкова уехать в Новый Свет. Был у казака еще один не оплаченный должок перед теми, благодаря кому он собственно на эту галеру и попал. И чтобы вернуть его, нужно было вернуться самому. Почти год скитался он по неспокойным европейским дорогам. Побывал в измученной междоусобицами и турецкими нашествиями Венгрии, кипящей в котлах всевозможных ересей Чехии, Польше только-только отошедшей от междоусобных распрей магнатов и присоединившей к себе Литву. Пережив массу опасных приключений, о коих в этом повествовании мы рассказывать не будем, добрался казак до Днепровских порогов. Сколотил лихую ватажку и несколько лет гулял по Дикому полю, разыскивая своих кровников. С одними кровниками разобрался, да вот беда в процессе "разборок" новых наплодил. Пришлось удальцам, отбиваясь от разобиженных крымчаков и ногаев уходить на Волгу. Но и там покоя не было. Шел 1508-й год. Великий князь Московский Василий Иванович лишь недавно присоединил к своим владениям территорию бывшего Казанского ханства и вместо жирных купцов на великом торговом пути все чаше встречались воинские отряды, банды мятежных татар и черемисов так и не смирившихся с поражением, или таких же как и сами казачки - "охотников за зипунами". Некоторое время перебивались ватажники "с хлеба на квас", и неизвестно чем бы все закончилось, если бы в один прекрасный день, прогуливаясь по торжищу на казанском посаде, не обратил бы Прохор внимание на знакомый флаг, белый с голубым, косым крестом над одной из усадеб.