На пути «Тайфуна»

– Это товарищ Коробов, – представил он мне его. – Участник партизанского движения, кандидат в члены ВКПб и к тому же очень образованный человек. Рекомендую взять его к нам на должность политического руководителя.

– Подождите, пожалуйста, в сторонке пару минут, – обратился я вежливо к новичку, а Авдееву яростно зашептал: – Я не против того, чтобы взять его в отряд, но зачем нам политрук, мы же раньше обходились без него.

– Вы там за границей были не совсем в курсе происходящего, – терпеливо начал объяснять чекист, – и наверно, привыкли к распространенному клише о злобных комиссарах. Политруки заботятся о личном составе, а в бою вдохновляют бойцов своим примером. Пока рота была маленькая и командного состава не хватало, на отсутствие политрука внимания не обращали. Но теперь вам не отвертеться.

– А как же в других странах? Вот англичане обходятся без политработников, и ничего.

– Действительно, ничего, – фыркнул сержант. – После первых же сражений они пошли сдаваться или бросились бежать домой, хотя вместе с французами их было гораздо больше, чем немцев. Только представьте себе, всего за несколько недель полтора миллиона этих союзничков сдалось в плен. Вояки хреновы. И в Африке Роммель своими немногочисленными частями гоняет их в хвост и в гриву. Мы хоть и отступаем, но от превосходящих сил противника, в отличие от британцев.

– Ладно, пусть зачисляют Коробова в роту. Кстати, а почему именно его? Ведь мой замполит должен быть хорошо проверенным человеком.

– Есть целых три причины. Товарищ Коробов воевал в партизанском отряде и показал себя очень хорошо. Кроме того, как я уже сказал, он кандидат в члены ВКПб. Вот его кандидатская карточка, которую он сохранил даже в оккупации. Ну и наконец, товарищ Коробов по матери еврей. Так что в случае, если он попадет в плен, немцы почти стопроцентно не будут пытаться с ним сотрудничать, а сразу расстреляют. Мы, – это слово гэбэшник выделил, – стараемся по возможности ограничить ваш круг общения. Особенно с командирами, которые в случае попадания в плен будут тщательно допрашиваться врагом. Так что такой надежный человек как раз подходит на эту должность.

– Значит, они стараются, чтобы я поменьше контактировал с нашими офицерами? Так вот почему из всех артиллеристов я все время сталкиваюсь именно с Гусевым. Действительно, мог бы и раньше сообразить, что это не случайность.

– Ну ладно, зачисляйте его в штат, но сразу предупреждаю, пусть в мои дела не вмешивается, и всякими там политинформациями красноармейцев не загружает.

Коробов вкратце рассказал нам, что творилось в захваченном фашистами городе. Пять дней назад немецкий комендант приказал переселить всех евреев в один квартал и заставить их носить нарукавные знаки. Что должно было последовать дальше, мы все прекрасно понимали. Там, где у немцев имелось достаточно времени, все еврейское население уничтожалось полностью. На самого Коробова никто не настучал, хотя он проходил у фашистов сразу по двум статьям – и как еврей, и как партиец. Отчасти это произошло, потому что он работал учителем и пользовался большим уважением. А отчасти из-за того, что внешность и фамилия у него были самые что ни на есть обычные. Свою национальность, которая значилась в паспорте и соответственно во всех списках, он указывал по отцу – «русский».

– А как же немцы тогда узнают, что вы еврей и что с вами сотрудничать нельзя?

Политрук с чекистом смущенно переглянулись.

– Ну, как бы вам это сказать поприличнее, – замялся Авдеев. – Для этого фашисты проводят, так сказать, медосмотр пленных.

– И что?

Коробов слегка покраснел и быстро затараторил:

– Это еще до революции было. И моего согласия не спрашивали. Да я вообще тогда еще младенцем был.

Только теперь я наконец додумался, в чем тут дело. Если человеку делали обрезание, то с точки зрения фашистов его надо уничтожить, и никакие документы тут ничего не докажут.

Охрану города возложили на другие части, а нам предоставили право отдохнуть. Пасмурная погода, стоявшая сейчас, авианалетам не способствовала. Поэтому вместо того чтобы спрятаться в подвале, мы заняли спортивный зал школы и собрались предаться любимому занятию солдат всех времен и народов, то есть вздремнуть. Отсутствие стекол в окнах нам не только не мешало, но даже успокаивало, так как позволяло держать под прицелом окрестности.

Проверив наличие личного состава и наскоро слопав содержимое консервы, на этикетку которой даже не взглянул, я наконец-то растянулся на спортивном мате, который нашел для меня Авдеев. Сначала пытался проанализировать сегодняшний бой и попробовать понять, что было сделано неправильно и как нужно действовать в следующий раз. Увы, теоретических знаний для анализа явно не хватало. Вскоре усталость взяла свое, и я задремал. Но очень скоро заслуженный отдых прервал крик «Рота, встать, смир…»

Выскочив в коридор, я увидел комбата, отчитывающего часового.

– Ты зачем орешь, не видишь, что ли, все отдыхают.

После этого Иванов прошелся по залу, приговаривая:

– Вставайте, ребята, готовьтесь, сейчас к нам гости придут.