На пути в академию (СИ)

— Нет! Целителя, позовите целителя!

Вскочил на ноги Винсенте.

— Она убила его, она давно хотела это сделать, судилась с ним. Она ненавидит его, а вы ничего не сделали! В аудитории, мгновенно затихшей, эти слова гулким эхом разнеслись в разные стороны. Наступила гробовая тишина, в которой слышались только всхлипы отчаянно ревевшей Мерседес, слезами заливавшей лицо распластавшегося Эрнандо.

Кто-то бросился в соседнюю аудиторию, в которой занимались целители. Оттуда прибежала растрепанная Эстель ван Дербреген и, упав рядом с неподвижным телом, возле которого уже стояла на коленях Мерседес, стала вливать свою силу в юношу.

— Всё, всё закончилось, он просто без сознания. Ты вырубила его своей силой, молодец, сейчас он очнётся, не волнуйся. Это просто шок, — целительница стала успокаивать Мерседес. С другой стороны это делал магистр, который растерялся. Всех остальных на ринг не допустили.

Сознание рывком вернулось ко мне и, застонав, я очнулся. Всё лицо было мокрым, проведя рукой по нему и попробовав на вкус, я понял, что это девичьи слёзы!

Моя магическая сила, независимо от меня, стала собирать эту влагу, формируя из неё острое лезвие, но слёз было слишком мало, и в моей руке оказалась, всего лишь, иголка из них. Выронив её на ринг, я сказал, словно выплюнул ей в лицо — пута! (сука).

Эстель ван Дербреген онемела от такого оскорбления, не ожидав услышать подобное, но Мерседес быстрее неё разобралась, кому оно было адресовано.

— Каброн! (козёл), — и её ладошка, вроде как, нежная и лёгкая, с оттяжкой хлестнула меня по щеке, вырубив уже повторно.

Декан целителей Эстель ван Дербреген удивлённо посмотрела на девушку, потрясенная такой реакцией. Что-то тут не всё так очевидно, как ей казалось вначале. Ну, да ладно. Девушка уже успокоилась, поднявшись на ноги. Подскочили друзья идальго и, приведя в чувство, увели в лечебную комнату, куда их взялась сопроводить сама Эстель.

Глава 18 Эстель ван Дербреген

Мерседес де Сильва и сама не поняла, что на неё нашло. Она уже успела позабыть о подростке-гачупине, встреченном на корабле, но стоило ему вновь появиться на её горизонте, как всё опять стало шиворот навыворот. Сначала она его даже и не узнала. Увидев в академии, она несколько заинтересовалась необычным и симпатичным парнем, а потом события закрутились одним водоворотом, и она позабыла эту встречу.

Информация о том, что этот парень из Гаваны, не насторожила её, но постоянные разговоры о необычном бедном дворянине, который постоянно что-то отчебучивал, заставили заинтересоваться им. Одно его смешное появление в академии, верхом на крестьянском коне, дало массу поводов для обсуждения.

А ещё его глаза, было в них что-то завораживающее, и что-то очень знакомое. Ей захотелось в этом разобраться. Деятельная натура, она не могла усидеть на месте, и стала выспрашивать про него у своих учителей, пока совершенно случайно, буквально мимоходом, их декан не обмолвился, что этот идальго попал в плен к пиратам в Панаме и был спасён с необитаемого атолла.

Всё остальные факты нетрудно было сложить вместе. История полностью совпадала, и вряд ли в мире был ещё один такой же случай.

— Это Филин, и никто другой, — решила она, и, выбрав удобный момент, отправилась разбираться с ним.

К сожалению, этот разговор пошёл наперекосяк, и оба от этих выяснений только проиграли. Она не считала себя оскорблённой, а Филин и не собирался её оскорблять, он просто обидно смеялся над её претензиями, не принимая их во внимание и считая потешными. В итоге, это дошло до родителей, но они не узнали Филина.

И мать, и отец считали его обыкновенным сеньором, наглым и зарвавшимся мелким дворянином. Она, как могла, объяснила им, что это недоразумение, и никто не пытался оскорбить её, но чтобы не уронить честь семьи, дело до суда было всё же доведено, и его итогом стал небольшой штраф, который Филин выплатил.

За время, пока они не виделись, юноша сильно изменился. Вытянулся, у него исчез сломанный нос, а вместо него появился совсем другой, ровный и аккуратный. Как это у него получилось, было непонятно, но может, кто — то из целителей сжалился над бедным идальго и помог ему. Или он сам как-то смог проделать его.

Чувствуя свою вину за неприятности, которые пришлось пережить Эрнандо, Мерседес передала деньги через своего приятеля, хвостом ходившего за ней и ловившего каждое её слово. К этому поклоннику она была абсолютно равнодушна, он ничем её не привлекал. Но просьбу девушки он выполнил, после угроз, что она больше с ним не будет разговаривать. Кроме этого, Альфонсо был строго предупрежден, чтобы не говорил, от кого эти деньги.

Таким образом, монеты были благополучно переданы, а вот сердце требовало мщения. Она сама не понимала, что с ней происходит. Хотелось видеть этого гачупина, и в то же время, хотелось сделать ему гадость. Но снова видеть его, и ставить в тупик, наслаждаясь беспомощностью, злостью, яростью, возмущением, растерянностью. В общем, не таким абсолютно спокойным, каким он был обычно.