На пути в прекрасное далеко. Приглашение к разговору

Зловещая тень белорусской Хатыни накрыла Одессу.

В который раз человеческое сообщество Земли вступило в трагическую полосу жизни.

Познание

Любому человеку было не до разгадки собственного существования, когда он только выбрался из материнского чрева на свет и глотнул живительный воздух свободы. Глотнул, ошарашено почувствовал огромность окружения вместо материнской тесноты и заревел.

Было отчего!

Он впервые увидел людей. Их ласковые ладони вознесли его в высоту, откуда он увидел лицо своей матери на ослепительно белой подушке, услышал её голос, тихий и нежный; увидел её руки, зовущие его к себе, и ему захотелось опуститься к ней на её ослепительно белые одежды.

Он не знал, как это сделать и, не умея ещё говорить, плакал.

Он впервые услышал себя, свой голос новорождённого.

Он всё делал впервые.

Даже стук сердца матери, он уже слушал снаружи, лёжа у неё на груди и сладко насыщаясь живительной молочной влагой.

Обвёрнутый в мягкие пелёночные одежды, он впервые спал у мамы под боком, вдыхая запахи неповторимого материнского тепла.

Пройдёт много дней и ночей, пролетят годы, а в памяти нормального человека всё будет присутствовать запах детства, запахи своего жилища, притягательные видения молодых родителей – первых несменяемых учителей неизбежным премудростям жизни. От того невосполнимой утратой оборачивается для человека смерть матери.

Плачут, плачут люди, вспоминая детство,
Плачут по утрате матерей:
На маму и на детство можно опереться —
Крепче нет опоры и верней.

Уходя из дома, мы делались взрослее,

Грелись у костров, где горячо,
Но ничего на свете не было теплее,
Если рядом был мамин бочок.

Человеческая память неожиданно вдруг высвечивала кусочек горизонта, к которому стремилось детское воображение, к той самой полоске, где соединялось земля и небо и просыпалось наше солнышко. Чаще всего туда стремилось ребяческое любопытство. Оно, любопытство, вместе с робкой полоской зари ощупывало краешек неба – всё ли там чисто, всё ли там благополучно и можно ли дать разрешение светилу выглянуть из-за горизонта ослепительной макушкой?

Детская душа ликует, она буквально кричит:

– Свети! Пусть земля просыпается… Свети – иначе не начнётся новый день!

И новый день начинается.

Лучик света коснётся чего-нибудь высоко-высоченного и, если это будет дерево, разбудит прикорнувшую на ночлег среди ветвей птаху, а та пискнет, встрепенётся и в качестве благодарности пропоет коротенькую серенаду солнышку. Серенаду пробную – вдруг она кому-нибудь понравится.

Услышав ответную трель, птаха зальётся новой мелодией и под её переливы, природа-жизнь стряхнёт с себя ночную дрёму и, подмигивая солнышку, сделает по земле первый шажок.

Вы думаете, нашему любопытству не интересна, какая она такая проснувшаяся наша жизнь? Ещё как интересна! Вот если взять и открыть один глаз Нет лучше сразу два глаза! И – потянуться! Нет, долго тянутся сразу нельзя! Не-ин-те-рес-но!

Лучше открыть сразу два глаза и прислушаться, и присмотреться к комнате, где спишь. Правда – в комнате давно всё знакомо и будет интереснее узнать, а что там делается за стеной дома?

Для российских ребят за стеной дома живёт Мир.

Он – добрый дядька, наш российский Мир: он никому не мешает жить и лишь спокойно наблюдает, как россияне работают —

Варят металл, строят дороги,
К больным приходят на подмогу,
Растят хлеба, пекут коврижки,
Учат ребят влюбляться в книжки.

Он многолик наш Мир и у нас ещё будет возможность проверить так ли это.

Я не оговорился, когда написал “у нас”. Мир наш является многоликим и для любого взрослого человека, и для самого маленького, только что открывшего глазёнки после своего появления на свет.

Его мамочка, услышав голосок своего только что родившегося чада, с каждой минутой будет открывать необычную себя в роли воспитательницы нового для Мира, а, может, и для вселенной нового человека. Она услышит вещий голос извне или услышит и увидит говорившего.

Человека этого она никогда не встречала и – о, чудо! – он говорил стихами: