На пути в прекрасное далеко. Приглашение к разговору

Приходи каждый год в свой класс, не приходи, но кроме простого дежурного любопытства в школьных коридорах не встретишь. Школе, честно сказать, будет не до тебя: по её коридорам бегают, в её классах присутствуют очередные первоклассники, старшеклассники и выпускники с выпускницами. Но бывает – захлестнёт ностальгия с первосентябрьским оживлением на школьных дворах и забредёт в школу чувствительная душа и оглядится:

“Тот же двор,
Та же дверь,
Те же стены,
Те же дети бегут гуртом,
Та же самая “тётя Лена”
Суетится возле пальто.
В класс вошла,
За ту парту села,
Где училась я десять лет;
На доске написала мелом:
“Х + Y = Z”.
… Школьным вечером,
Хмурым летом,
Бросив книги и карандаш,
Встала девочка с парты этой
И шагнула в сырой блиндаж”

Не многие придут потом в школу, не многие напишут о себе, как это сделала замечательная советская поэтесса Юлия Друнина, фронтовичка, имевшая два ранения на войне, которая, несмотря на её гадливость, наложила отпечаток священного чувства товарищества и человеческого достоинства на оставшуюся жизнь поэтессы.

“Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в “мать” и “перемать”,
Потому, что имя ближе, чем “Россия”
Не могла сыскать”.

Нынешним, покидающим школу, слава Богу, не приходится шагать в “блиндажи сырые”, но наша суровая действительность может сыграть злую шутку над входящими в жизнь несмышлёнышами.

Практика подсказывает, что это может случиться с каждым, т. к. на улицах столицы российской, в городах российских, в сёлах страны “мать” и “перемать” продолжает благополучно жить и не стесняется напоминать о себе в разговорах сопливых ещё школят между собой до общения взрослых при любом стечении народа.

Мат, употребляемый в разговорах для устрашения противника, легко растворился в бытовом русском языке и, похоже. застрял в нём на века. Более того – нашёл благодатную почву в детях.

Дети – цветы жизни
Только лишь в пелёнках,
Когда счастье брызжет
В распахнутых глазёнках;

Что не могут сами

В жизненной дороге —
Руки доброй мамы
Им всегда помогут;

Что не могут сами

Сделать до конца —
Волшебными словами
Станут слова отца.

Но дети идут в люди

С распахнутой душой,
Где скоро позабудут
Мир домашний свой.

К несчастью позабудутся

Добрые советы,
Станет школой улица
“Мерою” ответной.

Где обижают походя,

Просто, без причины
И страдают похотью
К матерщине.

Гнилостной болотиной

Через зубной ряд
Словесною блевотин
Вылетает мат

Розовые кратеры

Зияют в пол лица…
Ужас бедной матери
И отца.

Жёсткая сторона жизни мутным потоком подхватывает бывшего школьника и заставляет волчонком огрызаться.

Кто покажет зубы – выживет.

Не покажет – начнёт прыгать под чужую дудочку.

Как на Украине: “хто не скаче – тот москаль!”.

И за биту, и за гранатомёт, и за бутылки с зажигательной смесью.

Чужая жизнь – не дороже копейки.

Смерть неповинного и беззащитного человека, его кровь – будоражит собственную.

Сеющие беду кому-то – свою не чувствуют.

Май 2014 года завершает своё пребывание во времени и продолжает нести беду Юго-Востоку Украине. Украинские военные и неонацистские формирования не прекращают войну с восставшим населением Новороссии.

Вновь избранный президент Украины обманул избравший его народ – голубь Мира не познал тепла его рук, а речи его принародные агрессивно-воинственные, которые он, едва узнав итоги голосования ин е дожидаясь собственной присяги украинскому народу, поспешил произнести. В его олигархической голове даже не мелькнула мысль, что масштаб пакости всегда определяется должностными просчётами – чем выше должность, тем горше беды народные.

Не знаю, каким он был школьником, но глубокие знания прошлого видимо проехали мимо него, ибо плохо кончают те вожди, которые не помнят, что у народной чаши терпения есть дно.